Короче, я — человек, которому нечего терять.
Я бросил вытаскивать зажеванный листок, поднялся на ноги и вытер испачканные тонером пальцы прямо о принтер. Впервые за много-много дней в голове была кристальная ясность, словно неожиданный катарсис подсказал ответ на последний вопрос кроссворда.
— Ничего не выйдет.
Голос звучал ровно и абсолютно не дрожал. Британский Чокнутый подозрительно сощурился, почуяв неладное.
— Что вы имеете в виду?
Я посмотрел прямо в глаза Самой Холодной Рыбе в Пруду и усмехнулся:
— Именно то, что сказал. Ничего не выйдет.
Британский Чокнутый часто заморгал.
— Да что вы себе…
— И еще одно, — перебил я начальника, внезапно осознав, что готов послать все подальше и хлопнуть дверью. — Я не собираюсь больше мириться с подобным отношением. Хватит с меня дерьма…
Меня заставил замолчать ледяной голос:
— Достаточно.
Самая Холодная Рыба в Пруду подошел ко мне на два шага:
— Сколько презентаций готово?
Вопрос застал меня врасплох.
— Шесть… То есть семь.
Рыба медленно кивнул:
— Сойдет.
Показав пальцем на двух исполнительных директоров, которых я никогда раньше не видел, он приказал:
— Можете идти. На заседании вы нам не понадобитесь.
Один из оставшихся Костюмов осмелился запротестовать:
— Но это же члены моей информационной группы! Я дважды в месяц играю в гольф с финансовым директором…
Острый как бритва взгляд оборвал его на полуслове. Рыба кивнул на дверь, и обе указанные шишки торопливо покинули копировальную.
— Машина ждет внизу? — спросил президент Банка.
— Да, — ответил Британский Чокнутый, нервно перебирая пальцами.
— Хорошо.
В копировальной воцарилась жуткая тишина. Пессимист и Полностью Некомпетентная Секретарша по-прежнему трусливо жались за штабелями пачек бумаги. Самая Холодная Рыба в Пруду подошел ко мне вплотную и смерил откровенно презрительным взглядом. Сердце тяжело бухнуло у меня в груди, но я не собирался просить прощения или объясняться; я уже зашел слишком далеко.
— Не забывай основной принцип нашей индустрии, — сказал наконец Рыба. — Выживает сильнейший.
Несколько секунд показались бесконечными, но на губах Рыбы появилась тень улыбки.
— Однако постоять за себя тоже нелишне, — добавил он с хриплым смешком.
И протянул руку, на которую я недоверчиво уставился, но медленно поднял свою и обменялся твердым рукопожатием с президентом Банка.
— А теперь, — Рыба жестом приказал Британскому Чокнутому собрать готовые копии и отнести в комнату заседаний, — посмотрим, насколько ваша работа понравится Клиенту.
Он резко кивнул и вышел. Британский Чокнутый бросил на меня растерянный взгляд и поспешил за боссом.
Глава 15
Но уволился я только через месяц. Странно, что импульс возник у меня именно сейчас, когда дела наконец-то пошли на лад и все находились в приподнятом настроении в связи с открытием сезона игры в гольф. Полагаю, виной тому непредсказуемость человеческой натуры. Хотя семена свободолюбия в душу заронило происшествие в копировальной и множество мелких случаев задолго до этого, лишь спустя четыре недели я разорвал финишную ленточку сумасшедшего марафона.
Сонм знакомых читателю креатур заседал в комнате № 121, собравшись для обсуждения дальнейших действий по лесоводческому мандату, который мы-таки выиграли на конкурсе красоты: Самая Холодная Рыба в Пруду, сидевший с видом властителя дум в своей черной водолазке, Снежная Королева, тайком подпиливавшая ногти, закрывшись презентационным буклетом; Инструмент № 1, на грани обморока от возбуждения — его впервые допустили к участию в настоящей сделке; Клиент чуть ли не в лохмотьях, с двумя достойнейшими гражданами, солью земли, разглядывавшими нас, корпоративных крыс, с большим недоверием. Рядом со мной Британский Чокнутый строчил что-то в блокноте, одновременно судорожно натягивая на «сникерс» обертку с видом поднятого по боевой тревоге. Между передних зубов у него застряла карамель, и он, убедившись, что Клиент не смотрит, вытащил ее ногтем.
Именно в этот момент, не вполне отдавая себе отчет в том, что делаю, я тихо вышел из комнаты заседаний и едва не бегом направился в отдел кадров. В кабинете Жабы грозила сходом лавина бумаг: маленькие стопки угрожали погрести под собой все свободное пространство до последнего дюйма. Предельная занятость, на которую намекала эта картина, была, разумеется, иллюзией: в оконном стекле отражался монитор с открытым «Солитером». Вздрогнув при моем появлении, Жаба схватил несколько попавших под руку листков и принялся их старательно раскладывать.