Далее ораторы выступали один за одним, клялись в верности Конституции, административному и уголовному Кодексам, Самому! Жаловались на перегруженность, одобряли нововведения, выражали желания полностью душой и телом раскрыться перед Чрезвычайной Комиссией. Один из выступавших судей, молодой, похожий на гусака длинной шеей, срывающимся голосом елозил тему по предпринимателям, апеллируя к Верховному:
– Ну ведь само существование бизнеса предполагает некую ответственность перед обществом в виде уплаты налогов и взносов в фонды. Нам председатель областного суда на совещаниях постоянно доносил данные о собираемости налогов в области и о возбуждении уголовных и административных дел в отношении злостных уклонистов. А если вместо не добросовестного плательщика налогов на его место приходит добросовестный, разве в этом есть какая-то либо вина судьи, из-за которой он может быть подвергнут люстрации?
– То есть на совещании Вам Председатель областного суда давал указание об осуждении тех или иных предпринимателей, которые не выполняют план по уплате налогов? – хмурил брови Президент.
– Нет, – дал петуха длинношеий.
– Ну, что же Вы, товарищ, тень на плетень наводите. Уплата налогов есть обязанность каждого гражданина России. Если Вам Председатель областного суда давал указания обеспечить прикрытие рейдерского захвата бизнеса, то Вы должны срочно написать заявление в Чрезвычайную Комиссию об этом факте с изложением номера дела и фактов. Никто не собирается Вас возить, как на Украине, в мусорном бачке, за то, что взыскали с предпринимателя сумму, выставленную ему налоговой инспекцией. А вот если Вы участвовали в отъеме бизнеса вместе с сотрудниками силовых ведомств и налоговой инспекции, вот это уже повод для санкций в отношении Вас со стороны ЧеКа. Плохо, что Вы этого не понимаете, – под смешки из зала, разъяснял Верховный.
Так прошел съезд. Ближе к 18-00 по московскому, чекист объявил собрание закрытым, и Кузьмич вместе со всеми встал для прослушивания гимна. Гостиница Новоотель Сити была для делегатов забронирована, и Кузьмича у парадной лестницы уже ожидали знакомые судейские. Предложение «поехать сначала посидеть и покалякать, а уж затем в гостиницу» (все понимали, что оная прослушивается и просматривается сверху донизу), Кузьмич, сославшись на здоровье жены, отклонил, засобирался домой. Попросил своего секретаря переоформить онлайн билеты, и сообщить ему в какой аэропорт ехать, где он намеревался слегка выпить в бизнес классе. Тут то его и настиг звонок с местного неизвестного номера, Кузьмич взял трубку.
– Представитель областного н-ского суда? – вопросила трубка.
– Да.
– Вас беспокоит следователь отдела по расследованию преступлений в сфере экономической деятельности и налоговых преступлений следственного комитета. У Вас сохранилось желание встретится с Вашим сыном?
– Да. А где он? – проявил железную выдержку Кузьмич в горле задавив рвущееся «А можно?»
– Вам следует прибыть завтра в …ой следственный изолятор к 9-00.
– Вы там будете, уточните свою фамилию, пожалуйста, я не расслышал.
– К сожалению, нет, обратитесь к дежурному. Заполните необходимые заявления. До свидания.
«СИЗО», – про него Кузьмич, человек системы, знал абсолютно все, надеялся, что его самого и близких, тень этого заведение не коснется никогда, да вот ошибся. «Так секретаря набрать не забыть надо, отбой по билетам», – размышлял далее Кузьмич направляясь к автобусам, развозящих делегатов по гостиницам.
Кузьмича разместили в гостинице в двухместном номере, государство с некоторых пор стало урезать служивых людей во всем. Соседа не было и Кузьмич, спустившись в бар, заказал салатик, бутерброды и двести грамм вискаря. «Изолятор место достаточно суровое, связи в нем с внешним миром намеренно ограничены, якобы предотвратить сговор с соучастниками, а на самом деле – средство психологически сломать заключенного субъекта. Получение возможности увидеться с родным или близким человеком, водворенным в периметр следственного изолятора, находится во власти следователя. Почему три месяца не давал такой возможности? Есть ли у сына адвокат? По закону быть должен, формально строим демократическое государство, почему тогда он не связался с Кузьмичем? Скорее всего это следовательская многоходовочка, то что и сам Кузьмич под колпаком, ясно. Судей не трогали, потому что руки до них не доходили, а сейчас первые дела задержанных в День России и позже уже направляются в суды. Судить надо правильно, вот и взялись за них, отсюда и расширение полномочий Верховного суда, отсюда и Чрезвычайная Комиссия. Иезуитская система ломают всех, созданная еще при ЕБНе, когда кодексы уголовный, административный и налоговый были созданы так, что честных людей в России не стало – был бы человек, а статья для него легко найдется. Мужики калымили и подрабатывали, как могли, даже в мыслях не представляя, что с их мизерного заработка, которого едва хватает на прокорм близких, надо платить налоги, так же действовали обыватели в Москве и Питере, сдавая свои квартиры, предприниматели физически не имея возможности заплатить предписываемые им налоги, организовывали фирмы однодневки, чиновники – правоохранители и контролеры, даже приходя на службу честными людьми, быстро сволочились, загоняемые палочными системами и оброком на них со стороны вышестоящих начальников. В этом был смысл существования посткоммунистической России и ее Учредителей. Последние, стоящие якобы выше этого говна, справедливо полагали, что если не возьмут они, то достанется этим самоедам снизу. И вот теперь, система извечной виноватости дошла и до Кузьмичевского круга…», – в одиночестве размышлял за столиком Кузьмич. Очнулся, допил остатки, зябко повел плечами, встретился глазами с барменом и заказал еще двести. «Откажись он сейчас от сына, безжалостно осуждай таких же, как сам или даже своих близких, может тебе и сохранят жизнь. И будет в роли шавки на цепи, послушно кусать и облаивать тех, на кого Хозяин укажет. Сколько еще так можно протянуть, пять или десять лет? А ведь в любой момент могут взять, да и люстрировать для начала. Будешь спать при этом или нет? Что может спасти стакан, как последние три месяца или игла? Эх не надо было тогда в судьи идти, сейчас бы уже на пенсии перед телевизором радовался бы чисткам в стране, нянчил внуков. Отяжелел, надо идти спать», – расплачиваясь додумывал Кузьмич и пошатываясь направился в номер, попытался дозвониться до секретаря, не смог, тот бессовестно видимо дрых. Поставил на 6-00 будильник в телефоне, скинул нога об ногу туфли, на спинку стула повесил пиджак, на него, не разглаживая, забросил стянутые брюки, и не расправляя кровать, завалился спать.