– Ай попали мы, напоролся, тшш… уводит. Давай тихо за мной, – скомандовал Владимир.
Бежали за Владимиром минут десять, Сеня тяжело дышал. Перешли на шаг, вышли на проселочную дорожку. Через минуту Владимир подвел их стоящему на дороге Уазику, с выключенным двигателем. Возле машины их ждал Михаил –Напоролись?
– Да, Серега увел, – разъяснил обстановку Владимир.
– Планы какие? Возвращаемся на стан? Через несколько дней можно снова попробовать со стороны Логового.
– Палыч, ты как?
– Устал я что-то.
– А с Серегой, что будет? – всхлипнула супруга.
– Что будет? Ничего не будет. Административный штраф или отсидит две недели, я бы с ним с удовольствием поменялся. Нельзя нам на стан, Миша, участковый нас видел. И в Троицк нельзя, комендантский час, чтоб его. И не выбраться нам с включенными фарами отсюда, машину здесь придется бросать, а нам перебираться завтра из Троицка. Или, прорываемся, Палыч? Здесь всего два километра, – шепотом обрисовывал ситуацию Владимир.
– Прорываемся, – стиснул руку жены Сеня.
– Давайте на пол на заднее сиденье. Миха, пока, давай возвращайся на стан, – начал действовать Владимир, садясь за руль.
– Включай подфарники, на развилке влево забирай, а там уже включай фары, а то залетишь куда-нибудь, и дави педаль в пол, две минуты от развилки и ты в дамках, вчера там никого не было, а Серега увел их в другую сторону. С Богом, – пожал руку товарищу Миха.
Уазик тронулся. Сеня с супругой лежали на полу между сиденьями.
– Пора, Палыч, считай до ста двадцати, – врубил свет фар Володя и воткнул третью передачу. Сеня считал, прижимая к своей груди голову супруги, их немилосердно кидало из стороны в сторону и безжалостно било о металлические стойки крепления сидений. Уазик выл и несся вперед, рассекая ночной лес фарами, Вовка пел что-то из Высоцкого.
– Сто двадцать, Владимир! Сто двадцать, мы свободны! – кричал, прерывая счет Сеня.
– Еще чуть-чуть, Палыч, подальше от границы отъедем, – ликовал Володя.
Внезапно послышался нарастающий гул вертолетного двигателя, а затем машину беглецов выхватил из тьмы ослепительный луч прожектора.
– Автомобиль Уаз, остановитесь! Вы нарушили государственную границу Российской Федерации, – взрывал ночную тишину громкоговоритель.
– Хер Вам! Мы в свободном Казахстане уже, – выставил в окно средний палец Владимир и гнал, гнал Уазик вперед.
Вертолетный гул начал стихать.
– Палыч, поднимайтесь! Мы свободны. Сейчас пару минут машину бросить придется, потом свяжемся нас тут местные джигиты должны ждать.
Сеня вытолкнул наверх на сиденье супругу и только собрался подниматься сам, как рядом с Уазиком разорвался неуправляемый реактивный снаряд, выпущенный с вертолета. Сеня и Владимир сгорели в машине, Сенину супругу выбросило из автомобиля, и она осталась жива, ее подобрали подоспевшие через пару часов на место происшествия казахские пограничники. После лечения, она перебралась через Украину в свое Миланское поместье. Маму ей удалось вывезти из России через год, всю их с Сеней недвижимость и денежные активы в России арестовали.
Глава 8. СИЗО
Допросная следственного изолятора – комната с зарешеченным окном, клеткой с частыми прутьями, письменным столом и двумя тяжелыми стульями, разница между которыми заключалась в наличии спинки. За столом спиной к окну, сидел грузный мужчина в форме следственного комитета с золотым дубовыми шитьем петлиц, золотым кантом воротника и погонами генерал майора. Лицо мясистое красное, волосы мышиного цвета, челка зачесана набок, никелированная душка очков. Рядом с ним на полу элегантный кожаный портфель «утюгом». В комнату постучали, затем появился конвоир в зеленой униформе. – Разрешите ввести подследственного?
– Вводите.
В комнату завели невысокого седого человека, одетого несколько странно в генеральских с лампасами штанах и почему–то рубашку в мелкую полоску.
– Оставьте нас, – скомандовал следователь.
Конвойные вышли. Два генерала остались друг напротив друга.
– Ты кто? – спросил генерал-арестант.
– Генерал майор юстиции…–встал и протянул руку.