Виктор Голубев
Роман: Банник Книга первая
Accent Graphics Communications, Montreal, 2015
ISBN :
298 с.
© 2015 Виктор Голубев
Лики – как товарищи –
Смотрят понимающе
С почерневших досок на меня.
В. С. Высоцкий.
Звёздный час
Олега Ефремова
Часть первая
Глава первая
Ко второму месяцу новой жизни Лука Банник собственно-
ручно смастерил икону. Учитывая, что таланта к живописи он
был начисто лишён от рождения, Божий Лик получился при-
митивным, если смотреть при дневном свете; жутковатым в
сумерках; и совсем уже страшным в темноте, когда Его не видно,
но наблюдатель знает, что во мраке Он есть.
Но землянка ожила. И бытие Луки разделилось на доиконное
и после.
В доиконном периоде не было ясности относительно буду-
щего. Нельзя было предугадать, к чему ведёт его добровольное
затворничество: вырыл землянку, смастерил стол, скамью,
лежанку, отодвинул напирающий лес, соорудил какую–ника-
кую изгородь… – и все! Дальнейшая жизнь упорно не желала
приобретать осмысленные очертания. Под иконой же появи-
лась цель и проступала вечность. Лишь огорчало, что деньги
заканчивались. После осмотра всех мест, где они могли найтись,
оказалось, что наличности хватит, самое большее, на два выхода
в свет. Можно было бы заработать ремеслом или подсобными
работами, но руки он не использовал на стороне из принципа.
Разводить огород Банник не стал: результатов приходилось
- 5 -
ждать несколько месяцев, а так далеко в собственное будущее
он не заглядывал.
Полностью отрешиться от мира Луке не удалось. Хоть и
велико было желание уединиться, до кореньев и акрид дело не
дошло – не тот климат. Как ни крути, рано или поздно приходи-
лось собираться, и через лес идти в деревню Малые Корюки за
продуктами.
Перед очередным выходом Банник посмотрел на Божий Лик,
затем взглянул на свою клетчатую сумку, понял, что она не
соответствует его новому образу, и смастерил из старого кар-
тофельного мешка котомку. Бороду он давно не брил. Одежду
не чинил, и не стирал. К источнику у небольшого озерца, возле
серого выпирающего из земли тройным парусом камня ходил
лишь за питьевой водой.
Основной достопримечательностью Малых Корюк был веко-
вой нетронутый лес, который раскинулся в разные стороны на
многие сотни вёрст, набегая на видневшиеся по сторонам горы.
Деревня развивалась в поиске наиболее удобных для вырубки
мест, и действительно корючилась дрожащими изгибами, среди
ухоженных лесных обрывов и деревьев в три обхвата: мелкая
растительность на окраинах из года в год шла на хозяйственные
нужды. Это были очень красивые изгибы. Особенно зимой. Ухо-
дящий из деревни в лес санный след давал надежду, что тут все
ещё летают лихие тройки по заснеженным трактам, заливаются
бубенцы, и возницы держат путь из Малых Корюк в другие,
конечно же, лучшие миры и времена. Но и летом деревня не
оставляла равнодушных. Разве можно, стоя у двух красных
петухов на воротах последнего дома, без душевного трепета
смотреть в темень чащи, и понимать, что впереди за елями,
соснами, осинами и дубами сокрыто неведомое?
Деревня встретила Луку неласково. Ему всегда казалось
странным, что собаки не любят бродяг. Даже самая ухожен-
ная городская собачонка, которая и лаять–то толком не умеет,
при виде оборванца обязательно ощерится. Завидев Банника,
- 6 -
деревенские псы приходили в бешенство, и дорогу к центру, где
находился сельмаг, он преодолел перебежками от одного забора
к другому.
За последним забором от фонарного столба с громкогово-
рителем отделился высокий худощавый человек в засаленном
спецовочном костюме и парусиновой шляпе.
– Что ищешь, прохожий? – напевно растягивая слова,
спросил он.
– Правду, – пошутил Банник.
– Правду? Поверь Ефрему, в Сибири правды нет. Её ещё Ермак
Тимофеевич для москвичей стырил.
– Да ну тебя… – отмахнулся от доморощенного философа
Лука и зашагал к сельмагу.
– Ты кто такой? – лениво спросил немолодой рослый капитан
полиции.
С виду полицейский был человеком не злобным, даже распо-
лагающим к себе, но форменная одежда добавляла строгости.
Несколько старух возле магазина оживились, и прислушались.
– Группа туристов, – хмуро ответил Лука.
– Шутим? – многообещающе улыбнулся капитан.
Лука промолчал.
– Молчим? – стер улыбку полицейский.
– Человек, кто ещё?
– Это доказать нужно. Документы есть?
– Не с собой.
– А где?
Разговор явно переходил в угрожающую фазу, и Лука понял,
что дальше грубить нельзя.
– Я – хранитель источника у тройной скалы.
– А я хранитель кутузки у Малокорюковского сельсовета.
«Только не молчать» – подумал Лука, загадочно улыбнулся,
склонил голову набок, и быстро заговорил утробным голосом:
– Через два года уедешь в город. Дослужишься до полковника.
Совершишь подвиг, будешь в нем раскаиваться, – Банник сбился
- 7 -
с ритма, на секунду застыл, и с утробного речитатива перешёл на
нормальную речь: – За прошлое тебя ещё не простили. Смерти
перестанешь бояться в семьдесят пять лет. Умрёшь в восемьде-
сят шесть. То, о чем думал сегодня утром, – пустое, образуется
само собой. Кто такая Людмила?
– Моя бабушка, – машинально ответил полицейский.
– Передаёт тебе привет, освобождает от обещания, уже не сер-
дится, и переживает за Леонида.
– Какой привет, она умерла в прошлом году.
– Потому передаёт через меня, с этого света и написать смогла
бы. Чем бабушку обидел?
– Да было дело… – выговорил капитан, погрустнел, развер-
нулся, и зашагал в сторону сельсовета.
– Что обещал? – крикнул ему вдогонку Банник.
– Тебя, дурака, не трогать, – вполоборота развернулся
полицейский.
– А Леонид кто?
Полицейский вернулся, и сердито посмотрел Луке в глаза.
– Ты варежку–то закрой!
Старухи яростно зашушукались. Лука вошёл в магазин.
Возвратившись на площадь, Банник снова увидел капитана.