— Никто нас не разлучит, — тихо сказал парень, — Мы всегда будем вместе.
33. 30 марта, вечер
— Настен, помоги мне, — Вова подошел к девушке, которая сидела за столом вместе со всеми.
— Может я помогу? — предложила помощь Руслана.
— Мне Настина помощь нужна, — рыкнул парень, но потом мягко обратился к девушке, — Мы ненадолго, Сашку возьми с собой. Надо до машины дойти и кое-что забрать.
— Хорошо, — Настя вышла из-за стола и подхватила сына.
Стоило им подойти к машине, Вова сразу же подхватил сына на руки, усадил в машину и начал пристегивать.
— Ты же сказал, мы ненадолго, — с сомнением в голосе напомнила девушка.
— Мы быстро, — кивнул парень, — Садись пока, пожалуйста.
— Зачем?
— Настена, — Вова хотел было рыкнуть, но сдержался, а потом мило улыбнулся и снова попросил,— Малыш, сядь пожалуйста в машину, ради меня.
— С тобой все хорошо? — девушка внимательно оглядела друга.
— Да, а будет еще лучше, когда ты сядешь. Давай уже, это быстро.
Подтолкнув Настю к открытой двери и убедившись, что та села, Вова мигом оказался на водительском месте. Поворот ключа, и машина с ревом взяла с места. Настя услышала, как заблокировались двери, но в этот раз звук показался каким-то зловещим.
— Вов, у тебя точно все хорошо? — еще рас спросила девушка, когда машина вырулила на шоссе и помчалась куда-то прочь от города.
— Да, теперь да, — кивнул парень, не отрываясь от дороги, но его слишком уж горящий взгляд напрягал девушку, — Я больше не буду ни перед кем отчитываться, не буду пытаться доказать что-то другим. И не буду рисковать тобой, Настен, вами обоими. Больше никто не отнимет у меня девушку, никто не отнимет моего сына. Это моя жизнь, это все мое. Настен, не переживай, я никому не позволю тебя обидеть. И Сашку в обиду не дам. Наш мальчик заслуживает лучшего, так что мы уедем из этого днища, подальше от этих лживых тварей, которые только и делают, что сосут кровь, да гадят в душу. Я никому не дам себя использовать, больше никаких попыток окрутить меня.
— Вов, все хорошо? — Настя видела фанатичный взгляд и леденела от ужаса.
— Да, малыш, — парень повернулся к ней на мгновения, и в его глазах было неподдельное восхищение с толикой безумия, — У нас теперь все хорошо. Покинем это дрянной город и будем жить лишь для себя. Я буду работать, ты ждать меня с Сашкой дома. А потом еще и Юльку родим, будет твоей копией. Мы больше никогда не встретимся в тем отстоем, что постоянно пытается отобрать тебя у меня. Я уничтожил Пиранью, я уничтожу отца, я не позволю никому покуситься на то, что мое. Это же не прилично приставать к чужим женам! Почему он к тебе полез? Пытался уговорить тебя стать его любовницей? Тварь. Как же плохо он тебя знает, если подумал, что ты сможешь изменить своему мужу. Столько лет в счастливом браке — это нельзя просто так разменять на какую-то бирюльку. Я понимаю его, моя супруга — образец красоты, ума и обаяния, но это не повод подбивать к ней клинья. А моя Настена, моя маленькая Настена, она никогда меня не предаст. Она любит меня, меня и нашего сынишку. С тех пор, как забрал ее из роддома, только и думаю, что о ней, да о сыне.
Настя с ужасом понимала, что водитель куда-то поплыл. Просто торопливая речь сменилась на какое-то возмущение, а потом и вовсе начался бред. А Вова продолжал вести машину и бредить наяву. Как будто их свадьба тогда состоялась, как будто они жили вместе долго и счастливо. И всю беременность Вова был рядом с ним, исполнял все ее прихоти, которые и не прихоти были, а так, мелкие желания, которые высказывал Сашка, еще будучи в животе у мамы. Вова делился какими-то якобы общими воспоминаниями о совместной жизни, потом признавался в любви к обоим, после клялся, что их больше никто не разлучит. Настя боялась, что с такими разговорами они либо случайно врежутся, либо Вова целенаправленно решил оборвать их жизни, чтобы их точно никто не мог разлучить. Она видела, что с парнем беда, но не знала, что делать. В какой-то момент он замолчал, но продолжал вести машину на огромной скорости.
— Дорогой, а мы скоро остановимся? — Настя решила, что будет лучше подыграть несчастному, а там будет разбираться.
— А что? — Вова даже не повернул головы, но улыбнулся, услышав голос любимой.