— Ты вообще-то живешь в моем доме, — напомнил Алексей Викторович.
— Мне пора съезжать? Хорошо. Сколько у меня времени: час, день? Я устал слушать, как дорого я тебе обхожусь и твои угрозы по выселению. Я согласен, дай пройти.
— Я не собираюсь тебя выгонять, — тяжело выдохнул мужчина, после чего продолжим максимально мягким голосом, который смог сделать, не привык он к такому, — Я заметил, что ты решил взяться за ум, привел себя в порядок. Хотелось бы узнать причину этого преображения или … может это кто-то конкретный?
— А если и так? — с вызовом бросил сын, — Если это не что-то, а кто-то повлиял? Что сделаешь?
— Одарю этого человека, — признался Алексей, — И спрошу, как ему это удалось. Я долго бился, но не смог пробить твою броню. Надо знать героев.
— Не скажу, — усмехнулся Вова, — Она подарила мне надежду. А зная тебя, ты легко можешь растоптать и ее, и эту надежду.
— Значит это девушка?
— Думаю, если бы это был парень, ты бы меня пристрелил в комнате, — зло рассмеялся Вова, — Ты бы не пережил такого позора. Да, это девушка, но больше я тебе ничего не скажу. И не надо за мной шпионить.
— И что же ты тогда сделаешь? — вкрадчиво поинтересовался Алексей Викторович, слыша в голосе сына незнакомые нотки.
— Уволюсь с работы, съеду из дома, оборву с тобой все связи.
— Ты вернулся в «Ар и Ко»? — эту новость Артемьев старший еще не знал.
— На ту же должность, — кивнул парень, — Но с легкостью уйду куда угодно, хоть к конкурентам. Там будут рады видеть сына врага. Так что держи свой интерес при себе, и мы сможем существовать под одной крышей. Не то я не просто все брошу, а уеду к матери.
— Ты знаешь где она? — Алексей Викторович все больше был в шоке от разговора, но сын опять сумел его удивить.
— Давно уже. Я не первый год с ней общаюсь, по секрету от тебя. Не хотел, чтобы ты ей навредил. Но сейчас я взрослый мужчина, с дипломом, все как ты хотел. А если решишь отыграться на матери — я точно порву с тобой все контакты и съеду. Я выполнил все твои установки, которые ты мне ставил, теперь буду сам решать, что мне делать. И да, пусть у матери уже новая семья, и там она не бедствует, не рекомендую прекращать финансирование. Да, я и про него знаю, и узнаю, если ты решишь зажилить хоть часть. Хочешь, чтобы я оставался тут — не вреди матери.
— Кажется ты немного подрос, — усмехнулся мужчина.
— Нет. Просто кое-кто теряет последние рычаги давления на меня, — парировал Вова, — Теперь тебе придется со мной договариваться, папа. Сможешь? А теперь пусти, мне пора идти.
— Куда? — Алексей Викторович посторонился, но решил задать последний вопрос.
— Да так, надо долг один вернуть. Чуть не опоздал.
Вова усмехнулся и отсалютовал отцу, прежде чем покинул комнату. Сегодня была пятница, Настена решила пересидеть непогоду дома, потому парень решил кое-что провернуть. Все-таки друзья у него были, ну или хорошие знакомые, которые подкинули ему интересную информацию. И теперь он собирался немного поднять себе настроение, подгадив кое-кому другому.
25. Декабрь. Месть
Первое декабря выдалось немного пасмурным. Снег уже лежал, хотя его было не особо много, солнце регулярно пряталось за серыми облаками, но снежинки все никак не хотели опускаться на город. Это немного расстраивало главную затейницу, но законы природы ей были неподвластны. Однако она радовалась, что ресторанный комплекс блестел и сверкал, как она и задумывала, на столах стояли сплошные деликатесы, а все гости должны будут восхищаться ее красотой и молодостью. Виктория очень долго выбирала свадебное платье, ведь оно должно было подчеркнуть ее молодость и невинность. Ее жених был старше ее в два раза, и хотелось это разницу максимально выделить.
Август Петрис был холостым дипломатом, и Вика решила исправить это недоразумение. Познакомившись на каком-то вечере, куда девушка попала благодаря связям, она старательно очаровывала мужчину. Он же был в восторге от русской красавицы. Трепетный взгляд, робкие касания, скромность и воспитанность, а также разговоры о том, как тяжело живется русской красавице в многочисленной семье, где на ней забота и о братьях, и об ужине, и об уюте, попали в самое сердце иностранца. Стоило девушке заикнуться, что она уже давно мечтает о своей семье, нянчить своих ребятишек, обустроить свой семейный очаг, как холостяк уже был готов выкинуть белый флаг и вступить в ряды женатых мужчин. А ее устаревший взгляды на отношения, где девушка не должна до свадьбы позволять себе чего-то серьезнее невинных поцелуев, отключили мужчине мозг. При этом он считался неплохим дипломатом, во всяком случае на работе его ценили за трезвый расчет.