Интересно, а ему сколько? Явно же младше меня.
- Морс. – Протягивает он мне запотевший высокий стакан с бардовой жидкостью. – Освежает после парилки.
Садится рядом со мной, и я осушаю половину стакана, потому что ощущать его присутствие после произошедшего странно и волнительно.
Ставлю оставшийся напиток на стол и поворачиваюсь к нему.
- Зачем ты это сделал?
Смотрю ему прямо в глаза. Чтобы проверить реакцию.
- Ты сама меня спровоцировала. – Отвечает он просто. И кладёт огромную руку на спинку дивана. В опасной близости от меня.
- Я? – Возмущенно восклицаю.
- Ты. – Потирает бороду. – Сложно удержаться мужику при виде красивой обнажённой женщины.
- Но… - Пытаюсь отодвинуться, но дальше уже некуда, диван кончился. – Ты сам сказал снять купальник. Что в бане в нём нельзя.
- Всё верно. – Кивает. – Я же сказал, тебе понравится.
Его глаза сверкают, и уголки губ немного подрагивают, словно ему хочется рассмеяться.
- Ну, знаешь!
Я вскакиваю с дивана и, еле сдерживая гнев, соображаю, где тут моя одежда.
Мою руку хватает огромная ладонь Петра, и я в миг оказываюсь лежащей у него на коленях, прижатая со всех сторон медвежьими лапищами, и его лицо всего в каких-то паре сантиметров от моего.
- Знаю. – Говорит тихо, но отчётливо. – Много баб знаю, которые ведут себя, как девы непорочные, а потом не прочь во все дырки, да поизощрённей дать, чтобы вот здесь, на этом диване оказаться. Типа той, что вчера приезжала.
Его лицо всё ближе. Носом он уже касается моего, и губы двигаются около моих, тревожа нервные рецепторы яростным полушёпотом.
- Да пошёл ты! – Выплёвываю так же яростно, пытаясь отодвинуть несгибаемую гору от себя.
- Не-а. – Качает головой. А потом впивается в мой рот.
Поцелуй выходит собственническим, но неторопливым. Обстоятельным, я бы сказала. И если учесть, что я не целовалась с мужчиной уже очень давно, сравнить мне его не с кем.
Но я в восторге.
Это всё, что могу сказать.
Мне нравится и то, как он держит меня, сжимает, а потом гладит. Сначала через простынь. Потом, развернув кокон, - кожа к коже, которая тут же начинает гореть. То, как ему это тоже нравится, я ощущаю поясницей.
От нетерпения и возбуждения начинаю елозить по нему, хватаясь за массивную шею, и сама прижиматься ближе.
Снова губы на соске. Но теперь уже это не будет «игрой в одни ворота». Пётр нависает надо мной, разложив на диване, вклинившись между моих ног и прижимаясь откровенно горячо, чтобы я чувствовала его возбуждение.
И я чувствую. Ох, как чувствую.
Сама тяну за простынь, чтобы освободить, наконец, его возбужденный член и направить его в себя.
Мужчина отодвигает мои руки. Хочет сам всё контролировать, управлять процессом.
Я не против.
Мне это даже нравится.
Первый толчок ощущается, как долгожданное освобождение.
Желанное, опьяняющее, невероятное.
Пётр обхватывает ладонями мою голову и начинает двигаться медленно, размеренно, глядя мне в глаза.
Со мной такого никогда ещё не было. И вряд ли будет, наверное. В очередь вставать не собираюсь, а у него желающих – сам сказал: вагон и маленькая тележка.
Но этот наш секс запомню и буду доставать из памяти, чтобы посмаковать долгими скучными вечерами.
Он изобретателен.
Находясь надо мной умудряется не оставлять нас надолго в одном положении, меняя местами руки и ноги, губами гуляя по моему телу…
И двигается, двигается, двигается…
Мне так хорошо, что я уже не понимаю где я, кто я, и зачем так цепляюсь за его плечи, до побелевших костяшек.
Мужчина ненадолго выходит из меня, но только для того, чтобы лечь рядом и развернуть меня к себе спиной. Снова проникает и продолжает двигаться, целуя мне ухо и шею, сминая ладонью грудь. Мне не хватает воздуха, и я отчаянно пытаюсь вдохнуть, стиснутая крепкими объятиями.
Я кончаю в такой позе.
Невероятно…
Мне хватает пары прикосновений уверенных пальцев к клитору. Может, он знает какой-то секрет…
Дальше, Пётр переворачивает меня на живот и вбивается отчаянно, резко, тяжело дыша мне в макушку, а потом выскальзывает и выплескивает сперму на моё бедро, кажется, бормоча под нос что-то нецензурное.
После этого, мимолетно целует в затылок и поднимается, чтобы вытереть себя и меня влажными салфетками.
Видимо, у него тоже нет сил тащиться в душ.
Прямо подо мной раскладывает диван. Кидает две подушки. Ложится рядом и накрывает нас моей же простынёй.
Подгребает меня к себе, обнимая. Даже не спрашивает, желаю ли я остаться на ночь. Будто это и так понятно.