Просто разговор поддержать надо. О чём ещё спрашивать?
- В армии первый раз заинтересовался. – Складывает руки на стол, немного нависая надо мной огромным силуэтом. – У прапора нашего знакомый егерь был, жил в тайге, на отшибе. Но баня у него знатная была. Моя и рядом не стояла. Он тогда меня вениками отходил, думал, живым не выберусь. А потом состояние такое было… будто заново родился.
- Понятно.
Бокал опустел как-то незаметно. Но это недоразумение быстро исправлено соседом.
- Этот дом мне от деда в наследство остался. – Говорит, поднимаясь и вновь подходя к костру. – Я после армии в городе какое-то время покантовался, а потом понял, что не хочу, не моё это.
Вот это откровения. Видимо вино не только на меня действует.
- Ну а ты?
- Что? – Застываю с сыром в руке.
- Зачем сюда приехала?
- Так, в отпуск…
- За двенадцать лет впервые тебя здесь вижу.
Он смотрит прямо, словно я скрываю какое-то преступление. Да только в моей крови алкоголь разбудил глупую смелость.
- А я развелась. – Вот дура… К чему ему такие подробности? - Свободный человек - что хочу, то и делаю. Вот и приехала бабулю навестить.
Отвечаю таким же прямым взглядом.
- У меня взрослая беременная дочь, которой нужна будет скоро моя помощь, поэтому, пока есть возможность – отдыхаю.
- Ну, это правильно.
Смотреть на огонь оказалось ещё приятней, чем на звёзды. Особенно «под градусом».
Ох, коварный напиток…
- А твои родители? – Интересуюсь осторожно.
Откидывается на спинку лавки.
- Они редко здесь бывают. Не любят ни деревню, ни баню.
Поразительное сходство с моим бывшим мужем.
На какое-то время повисает молчание. Но оно не тяготит. Мы оба смотрим на костёр, думая каждый о своём.
Я, например, о том, что мне нравится сосед. Проклятое вино всё-таки угробило остатки здравого смысла.
- Почему развелась? – Спрашивает Пётр, а я понимаю, что не хочу обсуждать с ним это.
Он – другой. И вряд ли поймёт наши разборки с Володькой, да и нужны они ему?
- Время пришло. – Улыбаюсь рассеянно. – Знаешь, как бывает: раз и… пришло.
Мужчина снова поднимается и подходит к огню.
- Наверное, нельзя так говорить, но я рад, что это случилось. – Произносит, стоя ко мне спиной. Потом поворачивается. – Во-первых: из-за этого ты появилась здесь. А во-вторых…
Снова подходит к столу и останавливается рядом со мной.
- Это значит, что ты свободная.
Я не дышу.
Мозг судорожно обрабатывает информацию. Не хочется «на старости лет» обрасти ненужными надеждами, и увязнуть в каких-то неразделённых чувствах. Мне может что-то спьяну показаться, а потом думай, что это значило…
Единственное, что я хорошо осознаю – меня соблазняют.
Вот именно в этот момент.
Чувствую на интуитивном уровне. Объяснить не могу, но чувствую.
Он осторожно берёт меня за руку, тянет на себя, заставляя подняться.
У меня кружится голова, ощущаю себя подростком со сбесившимися гормонами, но не сопротивляюсь, позволяя обнять себя за талию и трогать свои скулы, лицо без пяти минут незнакомому мужчине.
- Людмила…- Выдыхает мне в губы, задевая мягкой бородой.
Я уже на грани обморока: «Неужели поцелует?!..»
Ноги меня не держат, не даёт упасть только сильная ладонь на пояснице и непонятная сила притяжения к соседу…
Его губы почти касаются моих, когда я слышу, как сквозь вату, громкий звук клаксона и рёва подъехавшего автомобиля.
Мы замираем в таком положении ровно до того момента, пока в поле зрения не появляется женщина.
Молодая, красивая и очень энергичная.
Она буквально врывается в наше «романтическое уединение» и бросается на шею к ошарашенному соседу.
Который успел довольно резко меня отпустить.
Такое ощущение, что меня снова бросили.
Предпочли другой.
Буквально за долю секунды, во время которой я ощутила целый спектр чувств: от невероятной потери - до уязвлённого самолюбия.
А ещё ущербности.
Ну да, тут такой «фэшн-наряд» и я в своём халате фланелевом…
- Петя, родной, я так скучала! – Верещит спутница соседа. – Только с самолёта – и сразу к тебе.
Она делает вид, что не замечает моего присутствия. Липнет к нему, как банный лист (какая ирония…).
- Я, пожалуй, пойду. – Отлепляю язык от нёба. – Спасибо за вино.
Не собираюсь облегчать ему задачу. Пускай сам объясняет, что мы тут делали, кем бы она ему не была.
Он только рассеянно кивает, глядя пристально и сурово.
Будто я виновата в том, что нам помешали. Или я помешала.
Тут ещё надо разобраться.
Вот именно поэтому не стоило распивать вино с «брутальными соседями», каким бы заманчивым не казалось предложение.