И ничего подобного. Бар себе и бар, только оборудованный в гигантской – потолка не видно! – пещере, да еще панорамный иллюминатор, вызвавший на секунду острый приступ агорафобии. А так – обычное тихое заведение, если притерпеться, пожалуй, даже уютное, хотя и откровенно чужое. Ни разочарования, ни облегчения он не почувствовал. Он зачем-то нужен здесь? Пусть так. А кому и зачем, придется разбираться в процессе, благо, не привыкать.
Народу оказалось, в общем, немного. Пока немного – откуда-то он точно это знал. Шпион потоптался у входа, оглядывая зал в поисках знакомых – и, не обнаружив таковых, все той же ковбойской походочкой направился к стойке. Долговязый и лысый, как бильярдный шар, бармен – кого-то он жутко напоминал, но кого именно, почему-то не вспоминалось – уставился на него с веселым любопытством:
- Ваш заказ?
- Джин, тоник, лимон. Не синтетика, надеюсь?
- Обижаете, - бармен сверкнул белозубой акульей улыбкой. – Все – самая чистейшая и натуральнейшая цифровая иллюзия. Подделок не держим.
- Мне намекнули, что здесь состоится общий сбор, и мое присутствие желательно. Хотелось бы узнать подробности.
- Раз вы здесь – безусловно желательно, - бармен ловко двинул агентуристу по стойке высокий бокал. – Общий сбор? Что ж, можно выразиться и так. Все или почти все, кто причастен к данной истории, соберутся здесь… Старые мастера оценили бы, как вы думаете?
Шпион неопределенно пожал плечами, пригубил отдающую можжевеловой хвоей жидкость. Если это иллюзия – что ж, иллюзия первоклассная.
- Так. Ну и к кому мне обратиться?
- Да к кому угодно, - лысый бармен неуловимо передразнил его пожатие плечами. – Можете ко мне. Можете к любой компании, к самому себе, к отражению в зеркале… В любом случае вас услышат и ответят. Что-то должно быть сказано сегодня – и оно будет сказано.
- Простите?
- Вам предстоит увидеть новый мир, дружище, - бармен улыбнулся кривовато и грустно. – Не знаю, каким он вам покажется – и каким после этого покажется старый. Честно, не знаю.
Шпион поднял взгляд от бокала, изучающее разглядывая этого философа от барной стойки – и вдруг вспомнил. Этот самый вирт-актер, Хельги или как его, с которого началась вся эта мутотень – вот кого напоминает этот тип! Да не напоминает, а точная копия, только моложе и как-то благополучнее.
- Это, стало быть и есть новый мир? – медленно и отчетливо спросил он, жестом обозначив окружающее пространство. Бармен вздохнул, помотал головой:
- Нет. Видите ли… все то, что вокруг, вот в этом самом баре – все это я. Точнее, мы. Личность, принадлежащая новому миру, старые авторы и ваш покорный слуга. Будущее, которого не было. И настоящее, которого как бы нет.
Агентурист поскреб подбородок, заросший самой что ни на есть ковбойской щетиной:
- Знаете что… А повторите-ка лучше выпивку.
Интерлюдия. Так говорил Герш
Нет-нет, я помню только Вторую глобализацию, а Армагеддон вовсе даже не помню. Но подозреваю, что начинаться он должен именно так. На самом деле воевать кому бы то ни было совсем не хочется, все только и мечтают договориться – не снимая пальца с курка. Но курок – он на то и курок, чтобы на него нажимать, и кто-нибудь не утерпит, занервничает, обидится… Так уже было, я видел. Не раз и даже не два.
Ой-вэй, вы думаете, если мы еще во Вторую глобализацию отказались от всякого атомного оружия, нам это помешает? Все мы люди, все мы человеки – и способны разнести наш несчастный шарик вдребезги и пополам без каких-то супербомб, вы со мной согласны?
Но даже если разнесем, вы знаете, я, старый Герш в смешных очках, таки верю, что все было не зря. Не зря любили и ненавидели, отчаивались и надеялись, создавали прекрасные новые миры на бумаге и полицейские структуры в реальности, рвались куда-то за грань известного и желали странного… И я не зря учил этих ребятишек из Бантустанов. Совсем не зря.
Иногда меня посещает скверная мысль: если мир есть текст, не пора ли поставить точку? И тогда я вспоминаю таких, как этот мальчик Хельги. О да, он не образец добропорядочности, не подвижник и не гений. Но он научился делиться мечтой – пусть даже не своей, а чужой. И вы знаете, ему хочется верить. Пропускать через себя чужую мудрость, делать ее своей – это ведь тоже талант… А делать это без хитрой железяки в мозгу – талант вдвойне.
Что, вы еще не поняли? Ну конечно, у нашего друга Монгола никогда не было импланта – но ведь на то он и Монгол. Когда Браннер его… сотворил, импланты были несовершенны и громоздки по теперешним меркам, и с долгой жизнью, основным условием нашего бытия, совсем никак не сочетались. И тогда Браннер… не знаю, что он сделал, но он это сделал, и наш Монгол мог уходить в виртуальное пространство когда и где пожелает. А другие вот не могут. Точнее, не могли.