Вот честное слово – будь у меня в этом фантомном состоянии голова, так непременно бы крепко ей потряс. А ведь эта картинка, ребята – вирт, зуб даю! Странный вирт, пугающий, уж не берусь гадать, кто такой и слепил-то – но я почему-то знаю, что мне надо туда попасть первым. Вмешаться в эту долбанную битву не пойми кого с не пойми кем, а может, и предотвратить ее.
Анну чувствую рядом. Знаю – она тоже это видела. И еще знаю, что брать ее с собой туда нельзя. Неправильно. И ведь труднее мне там без нее будет, а все равно неправильно. А значит…
- Анна, слушай внимательно. Сейчас возвращаешься в бар…
- Почему?
- Потому что я так сказал. Наш друг там. Скажешь ему… Скажешь ему, чтобы связался со мной и связал меня… он знает, с кем. С теми, кто еще держит мой вирт. Только очень осторожно, чтобы никто не заметил, чтобы охранные системы не потревожить раньше времени. И проследи… проследи, чтобы он позаботился о тех, кто нуждается в помощи. И, может, о том, чтобы я поговорил с теми, с кем не успел поговорить. Спаси тех, кого можешь. Ты умнее меня, ты поймешь. Или уже поняла.
- Я вернусь.
- Нет. Тебе нужно быть там. Наш друг может просто не понять, а остальным я не верю. Ну, ты еще здесь? Время на излете.
Пропала. Уж не знаю, убедил я ее или просто обидел, но главное сделано. И, кажется, наконец-то я что-то делаю правильно.
Интерлюдия. Вирт-бар на Мю Змееносца
- Танцорка? Не разрешишь ли присесть?
- Верр?!
- Удивлена?
- Ты раньше выглядел по-другому. И разговаривал. И пах.
- Здесь мы все меняемся.
- Не все.
- Ладно, ладно… Так разрешишь? Мне надо кое-что тебе сказать.
- Тебе? После того, как ты…
- После того, как я тебя убил? Извини, но это был мой входной билет. Сюда. А выбора не было. И вот старый, толстый Верр-вонючка переодевается юным и образованным красавчиком…
- Чоуджу[1].
- Что есть, то есть. Устал я от серьезности, Танцорка. А ты сама часто смеялась… там, у нас?
- Так. Ладно, садись. А сюда-то тебе зачем понадобилось?
- Скоро сюда еще кое-кто пожалует. И захочет многих из нас видеть. Кое-кто постарше… рангом.
- Что?! Этот…
- Не прыгай так, это тебе не танец. Нет, наш приятель со щупальцем вряд ли. У него, знаешь ли, свои долги там, на земле. Есть кое-кто повыше и постарше.
- Неужто… Сама?
- Тш-ш, Танцорка, я тебе этого не говорил… Наступают перемены, Танцорка, большие перемены, и нам… таким, как мы с тобой… придется решить, кто мы и с кем мы.
Комиссар Колин, Бантустан-18
Со своими нервами справиться в конце концов удалось. Удалось даже поспать вполглаза – комиссар, только соскользнув в дремоту, понял, как в этом нуждается. Он даже ухватил обрывок какого-то странного сна: две армии на мертвенно-желтой равнине среди причудливых скал, наряженное ожидание, и от этого почему-то делалось тоскливо и страшно, так что зуд в «умной» татуировке, вернувший его в реальность, он принял почти с благодарностью.
Мутно-серебристый шар над панелью голосвязи переливался оттенками зелени – кто-то рвался лично пообщаться с главой Департамента, несмотря на строжайший запрет беспокоить по пустякам. Следовательно – не пустяки, следовательно – очередные неприятности. Что ж, бывает, что и неприятностям радуешься – все ж какое-то изменение в дурной неопределенности, усмехнулся он про себя.
Дважды легонько стукнул пальцем по татуировке, пробуждая канал – и замер, отвесив челюсть. Он понимал, что вид у него при этом преглупый, но поделать с собой ничего не мог.
- Здравствуйте, комиссар, - если старый морж-Хитченс и заметил его замешательство, то ничем этого не выдал. – Извините, что пользуюсь вашим экстренным каналом…
- Откуда вы вообще на нем взялись?
- Вы же знаете, любые системы секретности секретны до определенного предела… Но это неважно. Комиссар, кажется, нам с вами пора поговорить без посредников. Понимаю, что это противозаконно, но обстоятельства…
Комиссар с силой провел ладонью по лицу, крепко потряс головой, придвинул расшатанный стул поближе к панели:
- Говорите.
Хитченс огладил свои знаменитые усы. Обстановка позади него была не в фокусе – вроде бы, кабина челнока, но ручаться комиссар не стал бы:
- Нам с Ари стало кое-что известно о некой заключенной вами сделке – без деталей, конечно... Ну, не щетиньтесь, никто вас не собирается шантажировать, с вами это не проходит, а сейчас не пройдет вдвойне… Но что вы скажете насчет контрсделки?