Кандидатур было немного. Гремлин? Отпадает: по словам его ребят, он сейчас в санитарной зоне, внутри колпака, да к тому же при смерти. Конечно, с него бы сталось оставить такой прощальный подарочек, но этих вьюношей и дев с чистыми глазами, которых он обычно вербовал, ему бы наверняка пришлось контролировать лично. Аронсон или Хитченс? Конечно, выход на связь с комиссаром и просьба устранить некую непонятную персону могла быть отвлекающим маневром, но устраивать сразу вслед за просьбой о помощи столь масштабную провокацию – при отсутствии контроля над «теневыми войсками» из санитарных зон – выглядело откровенно неумным. Матье с Янковским находились под колпаком давно и плотно, и о подобных затеях было бы известно задолго до реализации.
Маркус? Да, возможности там нешуточные – а свете того, что удалось узнать недавно, пожалуй, и еще покруче. То же самое можно сказать о Ченге. Правда, ни в том, ни в другом случае какие-то вменяемые цели не просматриваются совершенно, но это еще ни о чем не говорит. Они же, мать их за ногу, пророки на всю голову, а что там в голове, хрен поймешь… Из этих двоих любой мог из каких-то высших интересов замутить редкостную поганку, не считая нужным кого-либо ставить в известность.
Был еще вариант – бредовый и крайне неприятный: все оно действительно само собой вышло. Не случайно, нет, вполне закономерно: сколько уж лет людей готовили к этому самому Концу света? Готовили-готовили, ну и доготовились. Дружище Шестиглазый обозвал бы это «критической массой информации» или каким другим умным словечком, но сейчас его рядом нет, а потому приходится что-то решать самостоятельно. Своей больной головой.
- Не клеится, а, Грузовик? – надтреснутый старческий голос с явной насмешкой едва не заставил подпрыгнуть. Комиссар неторопливо повернулся. Герш, оседлав колченогий стул, ожесточенно теребил пальцами кончик кривого носа, перекошенные очочки поблескивали… ехидно? озабоченно?.. И как-то сразу становилось ясно, что спрашивать его, каким образом он просочился мимо охраны – измененных, между прочим! – пустая трата времени.
- Не клеится, - повторил старик с каким-то, как показалось комиссару, мазохистским наслаждением. – А ты знаешь, Грузовик, у меня тоже.
- Никак, поделиться пришел, старче? – комиссар заставил себя ухмыльнуться. – Так не стесняйся, я слушаю. Может, в курсе, что за почешиха у нас творится?
- За это, что ли? – Герш небрежно мотнул головой в сторону голосвязи. – Я таки скажу тебе, молодой юноша, ерунда это все на постном масле. Кто-то отвлечь хочет – тебя, меня…
- А я думал, ты мне скажешь, что оно все само собой случилось, - чуть ли не огорчился комиссар, попутно отметив, что информационная блокада отчего-то не работает, и надо послать пару ребятишек на местный ретранслятор. Хотя толку теперь от этого…
- Так это «само собой» можно и подтолкнуть, чтобы в подходящее время случилось. И силенок для этого совсем-совсем немного надо. Ну, подумай немного, я же помню, ты тугодум, но не дурак.
- Думал. В упор не вижу, кому оно понадобиться может.
- Вот и я не вижу. Но догадываюсь. Прогуляемся, а? У тебя бледный вид, мальчик, и ты засиделся взаперти.
- Предложил мне тут один прогуляться, - комиссар вздохнул, потянулся за накидкой. Напрочь иррациональное предложение старика показалось вдруг на редкость привлекательным. На уровне инстинкта. На уровне больного желудка и прочего ливера. Герш назидательно воздел узловатый палец:
- Они все решают свои дела там, в горних сферах, виртах и тому подобное… Но кто-то же должен оставаться на земле, нет? Наши с тобой дела на земле, Грузовик…
Вирт-бар на Мю Змееносца
Теперь агентурист видел всех присутствующих. Небрежно откинувшегося на спинку стула Гремлина с бокалом в руке – вот только небрежность эта никого не могла обмануть. Лощеного красавчика из Крыс – откуда-то он знал, что его настоящий облик совсем иной, и радовался, что не видит его. Тонкую, подвижную, напряженную, как натянутая струна, женщину. Рыжая Дюймовочка привалилась доверчиво к его плечу – сколько в этом игры, думать не хотелось. Были еще какие-то тени в глубине бара – то ли цифровые фантомы, то ли случайные зрители, но они были не так уж важны.
Важны были они. Свидетели.
Странный выбор, если подумать. Трое Крыс, один сотрудник Департамента, один террорист темного происхождения и без каких-либо принципов. Интересно, перед кем таким составом свидетельствовать придется?.. Во всяком случае, перспективы для означенных свидетелей восторга уж точно не вызывали – выслушать, может, и выслушают, а там и озаботятся, чтобы ты дальше не разболтал, это уж азбука. А и черт с ним, неожиданно бесшабашно подумал шпион.