Выгода была.
Цифровые сущности заново учились жить.
Вирт-бар, Мю Змееносца
- Ну наконец-то! Смотри, смотри, сейчас начнут!
- Ага, - как-то безразлично отозвался агентурист. Смотреть в экран ему не хотелось. Азарт и любопытство сменились смутной тревогой, ощущением, что он забыл сделать что-то важное – но пока еще не поздно вернуться и все исправить.
Вернуться.
Исправить, а точнее, минимизировать ущерб…
О каком ущербе может идти речь, шпион себе, в общем, не представлял. И далеко не сразу сообразил, что физически находится не здесь, в уютном баре, по соседству с Дюймовочкой, которая на самом деле какой-то архижуткий мутант из санитарной зоны, а в кресле на борту брошенного орбитального телескопа, переделанного под космическую виллу. И что Макфол уже покинул вирт, а стало быть, тоже обретается где-то там, по соседству – непонятно еще, в каком состоянии. Если уж даже созерцание этого хэппенинга мозг отшибает на три счета, можно себе представить, что чувствуешь, побывав внутри, на этой гадской, затянутой пыльной дымкой равнине…
И еще где-то совсем далеко был шеф, верховный комиссар Департамента, которому надлежало доложиться и отчитаться, причем совсем непонятно, уцелел ли он в этой передряге (про передряги-то я откуда знаю? – мелькнула непрошенная мысль. Не иначе, носится что-то такое в воздухе – или в информационном поле). И как-то жить и действовать дальше, уже не особо сообразуясь с правилами, приказами и инструкциями – такое ощущение, что все они полетели к черту вместе с карьерой. Ну например, взять да и наведаться в санитарную зону, поглядеть на эту Дюймовочку в реале и договорить, о чем сейчас не успели. В том, что он ее узнает, будь она хоть десятируким клыкастым монстром о трех головах, агентурист почему-то не сомневался.
- Тебе что – не интересно?
- Отчего же, интересно, - агентурист пожал плечами. – Только знаешь, пора и честь знать. Меня ждет… да, пожалуй что, друг. Думаю, моя помощь ему не помешает.
- Жаль, - огорчилась Дюймовочка. – Самое интересное пропустишь.
- Ничего, ты мне потом расскажешь.
- Так ты же, главное, не узнаешь… как бы сказать… ну, этой техники, ради которой все затевалось.
- Не узнаю, - шпион чувствовал, что глупо улыбается, но поделать с этим ничего не мог. – Но ты знаешь, я и не хочу знать.
- Да почему же?
- Потому что я слабый человек. Могу не устоять и попросту удрать в эти виртуальные пампасы. И кто же в лавке останется?
- Ответственность, значит? – Дюймовочка иронически прищурилась.
- Да нет, просто боюсь оказаться чужаком в чужой стране. Я и в этом-то мире не очень-то свой…
- Да, это я могу понять. Если в реале не встретимся, хоть здесь-то ты еще будешь появляться?
- Буду. Конечно буду.
Говоря это, агентурист искренне верил сам себе. И в кои-то веки – небезосновательно.
Комиссар Колин, Бантустан-18, санитарная зона
Все оказалось как-то очень просто и гладко. Даже слишком просто и гладко – и это привычно настораживало, на давало расслабиться. Хотя комиссар понимал, что для расслабухи время наступит еще не скоро. Но когда наступит – напьюсь в хлам, мысленно пообещал он себе. Да не в каком-нибудь Бразилиа-Нова или Новолене, а в четвертом Бантустане, если от него к тому времени хоть что-то уцелеет, да не просто напьюсь, а сниму девку или лучше двух, занюхаюсь «бродягой», отключу к свиньям собачьим коммуникатор – я не знаю, как он отключается, но все равно как-нибудь отключу – раздолбаю все терминалы телеприсутствия, способные донести до меня какие-то вести из внешнего мира, закажу хай-лю[2] на открытом огне, креветок, большое блюдо кимчи[3] и самого что ни на есть ядовитого местного бухла в количестве значительно большем, чем могу вместить. И Шестиглазого с собой вытащу, если он, конечно, тоже умудрится уцелеть, бродяга, и напою до усрачки…
Он прекрасно понимал, что все это пустые мечтания. Вернется Ченг, не вернется – дела это не меняло: он, комиссар Колин, бывший шпанец из Бантустана, бывший настырный и наглый опер, из своеобразного модератора в отношениях корпораций нежданно-негаданно мутировал в верховную исполнительную власть, практически единолично распоряжающуюся самыми серьезными вооруженными силами на планете. Так что надираться в четвертом Бантустане будет невместно, не солидно, а главное – некогда. Не гожусь я в диктаторы, подумал он тоскливо. Порядок блюсти – это еще так-сяк… Ладно, вот они – Герш и Маркус, не делись никуда, а есть еще этот Одиссей-самозванец со своим щупальцем, ребята из Бантустана… Найдется, кому присоветовать. Прорвемся, куда мы денемся…