Бегущий скользнул по мне взглядом выкаченных глаз, явно не видя, пронесся мимо с пыхтеньем и топотом, и словно нагоняя его, прокатился по гулким крышам усиленный эхом надсадный вой антигравов полицейского катера.
В таких районах, как Бантустан, с законами особо не считаются ни жители, ни полиция, но до смертоубийства вообще-то доходит реже, чем вы могли бы подумать. Муниципальная полиция озабочена лишь «санитарным кордоном» между промзоной и «чистым» городом, потому что в промзоне действительно живут эти… страшные которые. А местные копы живут по соседству с вами, и особо зверствовать им никак не резон. Зачем, если можно довольствоваться умеренной мздой?.. Хуже всего – облава, когда подключаются федералы: для них вы никто, двуногие отбросы, паразиты, человеческий шлак. Просто по условиям игры.
Катер был именно что федералов: не пыхтелка-тарахтелка из местного участка, не муниципальная сине-белая «галоша», нет – стремительная, хищных обводов черная молния с гербом на борту, ощетинившаяся бустерами, стволами, жерлами, раструбами, способная в одиночку весь Бантустан стереть с карты минут за пять. Удивительно, как это я умудрился рассмотреть эмблему, оскаленную кошку в венке – сейчас-то я понимаю, что неслись они чуть не на сверхзвуке… Вот как двое парней в черной форме оказались на моей крыше, когда успели высадиться – этого я уже не разглядел. Просто они вдруг оказались совсем рядом, метрах в пяти.
Помню, они настолько меня поразили, что я даже удрать забыл. Что тогда меня на месте удержало – любопытство? Страх? Какой-то причудливый коктейль из восхищения, ужаса и омерзения? Не знаю, не возьмусь припомнить. Просто выглядели эти двое настолько чуждыми и заброшенной промзоне с ржавыми громадами мостовых кранов, и вообще серому, закисшему Бантустану, что казались пришельцами из иных миров и пространств. Выскочили из моих любимых книжек такие себе космодесантники – в шлемах с зеркально-черными забралами, в нездешнего вида комбинезонах, перевитых какими-то проводками и трубочками, сплошь увешанные непонятного назначения экипировкой…
Странно, но в тот момент я словно оглох: все звуки доносились как из-под толщи воды, сливались в какой-то неровно пульсирующий гул, происходящее же виделось, словно в рапиде: обогнавший беглеца катер, соскочившие на землю фигурки в черном – еще двое, – заметавшийся на растресканной бетонной дорожке длинноволосый парень… Кажется, ему что-то кричали через громкоговоритель, и он присел, сунул руку за пазуху. А через миг – бесконечный миг – окружающий гул прорезал тоненький писк, от которого заломило в висках, заныли зубы, и длинноволосый как то сразу, кучей, осел на дорожку лицом вниз.
Подбежавший черный ботинком перевернул тело, из-под расстегнувшейся куртки упавшего просыпался на бетон целый ворох каких-то электронных брошюрок на дешевом пластике. А я увидел – до них было метров пятнадцать-двадцать, но почему-то я все рассмотрел и запомнил в подробностях – серое, словно вываренное, лицо упавшего, белые, как яичная скорлупа, выкаченные глаза… Тогда мне еще подумалось – такой вид у парня был бы, если б его минут на пять засунули в микроволновку. И тут один из тех, что были рядом со мной на крыше, повернулся ко мне, видимо, только что заметив. Зеркальное забрало он успел поднять, и я разглядел молодое свирепое лицо, полоску жиденьких еще усов. «Па-ашел, сопляк!» - не услышал я тогда, а скорее, прочитал по губам. И я пошел. Точнее – побежал, стреканул, понесся стрелой подальше от этого места, от этих парней из моих книжек, от вываренного лица…
Еще одна странность: тогда, после того случая, это не снилось мне, не преследовало в кошмарах. Сны пришли позже, когда я мотался по таким вот Бантустанам – знаете, сколько их на нашем шарике? Мотался, драный полунищий самоучка, с паршивеньким бэушным «комбайном», кое-как удерживающим пару локаций, где текстуры так и норовят расползтись. С дешевеньким африканским имплантом в черепушке, от которого после каждого вирта наваливались безумные головные боли…
Тогда я понял еще одну вещь: те обитатели трущоб, что были в состоянии оплатить мои услуги, не заказывали ни дворцов, ни космических приключений, ни пляжей со знойными красотками (да и не потянул бы я тогда такое). Самый частый мотив был – обычная, уютная, обустроенная жизнь. Жизнь без облав, без полицейских сирен под окнами, без страха, что твой дом – вместе со всей землей в округе – откупит представитель корпорации… Без очередного Конца Света, маячащего впереди, без зависти к соседу и без зависти соседа к тебе.