- Времени – для чего? Что вы от меня хотите?
- Объясни ему, - Герш Монголу кивнул. Так, теперь-то понятно, кто из них троих тут главный… Ну, Герш – это, друзья мои, еще ничего, это еще терпимо…
Монгол снова глаза свои пронзительные за припухшими веками спрятал:
- Мы хотим, чтобы ты вошел в вирт. В тот же, что и на станции «Соляриса».
Тут ваш приятель Хельги и услышал хохот – ну, представьте себе грустный хохот. Представили? Так вот, не сразу дошло, что это я смеюсь.
- В вирт? Вы, трое, умники-разумники, и как это… боль и память… ум, честь и совесть… все-то знаете, кроме того, что вот этот ваш ублюдок длинный мне имплант к чертовой матери спалил!
- Ну и что?
Тут уж смех как обрезало – ну ладно там кто другой, но чтоб Монгол такие вопросики задавал?!
- Как это – «ну и что»? Ты-то должен знать…
- Я знаю, - терпеливо кивнул Монгол. – Кто тебя в вирте работать учил?
- Ну… ты.
- Так вот, у меня нет никакого импланта. Нет и не было никогда.
Бантустан-18, санитарная зона
- Ну и о чем вы там с ними беседовали, святой отец? С прокаженными вашими?
- Ничего особенного. Расспрашивал, как они здесь живут. Ведь на самом деле жить-то здесь невозможно.
- Возможно… если у тебя есть опорный пункт. Если тебя подкармливают и чем-то снабжают – видели минибайки? Я ведь вам говорил, лаборатория тут где-то рядом, и скорее всего, не одна. Не узнали, где?
- И не пытался. Вы бы на их месте сказали?
- Тоже где-то верно… Так что же вы у них битых два часа так тщательно выясняли? И, кстати, почему они разговаривают с вами?
- А вы не догадались?
- Ах, да. Ваши… врожденные способности.
- В последнюю очередь. Скорее, умение слушать. Не выспрашивать, а именно слушать.
- Ну-ну… Ладно, святой отец, не томите.
- Ничего такого, что бы представляло интерес для вас. Понимаете, страшнее всего даже не то, что они живут и выживают в совершенно немыслимых условиях – нас с вами подопрет, тоже имеем шанс выжить… Страшнее другое: уже которое поколение смысл жизни для них только в том, чтобы удержать за собой кусочек территории, возможно, прихватить что-то у соседней банды, обменять добычу в Бантустане – и все по новой. Замкнутый круг.
- Ну в точности как мы.
- Да. В точности как мы.
- Да-а, нет у них, стало быть, ни великой цели, ни идеала, ни веры в разумное будущее или высшую справедливость. А что ж вы хотите от генетического мусора, вроде меня?.. Эй, святой отец, что это с вами? Вам что, плохо?
- Помните их главаршу?
- Это подружку нашего актера-то? Такую забудешь… А что такое? Что-то я ее не вижу, кстати.
- Она умирает. Слышите, Гремлин, она умирает!
Санитарная зона, лаборатория концерна «Нирвана»
Крыса умирала.
Она знала, что быстро умереть ей не дадут, что умирать придется долго. И умирать молча.
Ноги в подкованных ботинках отплясывали жуткий танец, не касаясь земли, связанные за спиной руки силились разорвать путы, из горла рвался хрип, и мир затягивался непроницаемой черно-багровой пеленой, и сознание потихоньку уплывало туда, в эту бездонную мглу…
- Достаточно.
Подошвы коснулись выщербленного кафеля. Колени подламывались, и она упала бы, если б ее не подхватила грубо нечеловечески сильная лапа. Воздух со свистом вошел в легкие. Воздух отдавал химией и медициной, но к знакомым, почти родным запахам примешивались и другие. Застарелым кислым потом тянуло от обладателя звериной хватки, чем-то удушливо-пряным – от неясного силуэта впереди.
Силуэт рывком придвинулся, и очень близко оказались вдруг угольно-черные, непроницаемые раскосые глаза:
- Так от кого ты получила приказ? Кто был с актером? Куда ты их отвела? Кто их встретил?
Крыса очень хотела плюнуть в эти глаза, но во рту пересохло, а остатки сил следовало беречь.
- А давай я ее… - хриплый бас того, кто придерживал Крысу за плечо отдавался эхом под сводами черепа. Сознание возвращалось, и теперь она понимала, кому он принадлежит – старая сволочь Верр, главарь клана Серых, в сущности, такая же Крыса, как и она сама. Это от него нестерпимо разило закисшим потом, это его дыхание обдавало резким запахом синтетического алкоголя. Старый и заклятый враг клана Танцоров и ее лично.
- Молчать, - тот, раскосый, отступил на шаг. Теперь она могла разглядеть его полностью: невысокий, пониже нее на полголовы, кряжистый, почти квадратный, в просторной серой накидке с отброшенным на спину капюшоном. Вместо левой руки то свивалось в тугие кольца, то развивалось гибкое щупальце-плеть. Шестым – Крысиным – чувством она чуяла перед собой такого же биологически измененного, как и она сама, только сильнее. Выше уровнем.