- Сожалею, но его сиятельство…
- Да бросьте вы!.. – досадливо махнул рукой Аронсон. – Думаете, мы не мы знаем, кто первая скрипка в вашем дуэте?
И почему это я не удивлен? – как-то равнодушно подумал агентурист. Ожидал чего-то подобного? Да, пожалуй.
- Во-первых, в нашем партнерстве какой-либо иерархической вертикали нет. Во-вторых, вы не знаете, что такое воссоздать чужой вирт, не будучи профессионалом. А в-третьих, - голос Макфола неожиданно стал жестким, - в третьих мне необходимо знать, зачем вам все это понадобилось. Раз уж вы явились лично, а не послали своих костоломов – условия здесь явно диктуются не вами.
Аронсон, кажется, собрался возмутиться, даже рот открыл – но Хитченс только плечом дернул, словно отгоняя муху, и главный видун «Соляриса» увял. Ого, отметил про себя агентурист. Стало быть, насчет распределения мест в негласной иерархии видунов я ошибался. А со мной вместе и весь Департамент. Только вот что это меняет теперь?..
- Вы правы, Макфол. Мы можем вас только убедить, но не заставить. К сожалению. А убедить вас можно, только рассказав вам правду. Вы ведь… можете проверить мои слова?
- Поработав с его сиятельством, многому успеваешь научиться, - уклончиво и многозначительно ответствовал Макфол. Глава СБ «Скайлайна» фыркнул в свои роскошные усы:
- В любом случае, сейчас мне – нам – невыгодно лгать. У нас действительно нет на это времени. Начну, пожалуй, с этого разнесчастного вирта – получится проще. Понимаете, Макфол, я не знаю, как так вышло, и никто не знает, разве что Ченг… но проблема сейчас в том, что этот вирт стабилизировался.
- Так не бывает, - кажется, самообладание дворецкого (или – главы некоего рискованного предприятия?) впервые дало трещину. Хитченс лишь невесело усмехнулся:
- Да, я знаю. Не бывает. И однако, Макфол… Нравится это нам, нет – но этот вирт теперь объективно существует. Мы видим его, чувствуем – но не можем туда попасть. И он взаимодействует с нашим мирком, с нашей, дери ее за душу, искусственной реальностью, как…
Хитченс произвел руками некий малопонятный, но чрезвычайно выразительный жест. Получалось, что этот самый стабилизированный вирт взаимодействует с реальностью примерно как кувалда на полном размахе с перезрелым арбузом. Самое странное, что агентурист не почувствовал при этом никакого страха – лишь болезненное любопытство. Если все каким-то образом рассосется – надо будет избегать департаментских психологов, чуть насмешливо отметил он.
- Да, так вот, Макфол и вы, молодой человек. Это… скажем так, наиболее вероятная линия развития событий. Одна из ветвей реальности. А растут эти самые ветви как раз в нашем объективно существующем вирте. Лично успеть на место событий мы просто физически не успеваем – да если бы и успели, нам бы вряд ли это помогло. Можете счесть это наркотическим бредом видуна…
- Не сочту.
Спасибо, - Хитченс сидя отвесил иронический поклон – зрелище, безусловно, внушительное. – Так вот, наркотический бред видуна подсказывает мне, что все, кто оказал и продолжает оказывать какое-то влияние на происходящее, именно в этом… вирте смогут встретиться. По крайней мере, имеют такой шанс. И еще – это может оказаться небезопасным.
- Вирт? Что ж, как ни печально, но, кажется, я вам верю, - серьезно кивнул Макфол.
- Еще раз благодарю. Так вот, теперь сама история. Началась она, как вы понимаете, с того, что пятеро идиотов, вообразивших себя всемогущими, решили сыграть в некую паскудную игру…
Комиссар Колин, Бантустан-18
Комиссар чувствовал подзабытую уже веселую злость. Это был его Бантустан, и тут он мог все – даже без подкреплений на поддержке. Его не волновало то, что Бур, свин толстый, может предать или даже в спину выстрелить – не рискнет, задница ссыкливая, всегда был и трусоват, и неумен! Его не волновало даже то, что «Скайлайн» может столковаться с «Солярисом» и по-быстрому, пока шеф отсутствует, усадить в нагретое кресло главы Департамента своего ставленника. Нагретое-то оно нагретое, да усидеть непросто… И даже желудок не беспокоил.
Он ощущал себя даже не юным опером двадцатилетней давности – натуральной здешней шпаной, королем крыс. И это оказалось неожиданно приятно. Черт, он даже переоделся по-здешнему – полувековой давности списанный комбез Специальных Сил, «нетленный», как его называли, в плавающих камуфляжных пятнах. И готов был послать далеко и громко и Конец Света, и грядущий триумвират. Чепуха это все, братишки…
- Ты не думал, что мы, получив гражданство, на самом деле много потеряли? – в лад его мыслям негромко спросил Шестипалый. Странно, ему, коротышке, не приходилось подлаживаться к широкому шагу верзилы-Грузовика. Впрочем, и тогда, в юности был друг-приятель, когда понадобится, куда как шустрым, от самых отмороженных здешних братков отбазариться умел.