Силену предстоит хорошенько обдумать операцию. Впрочем, Дмитрий уже все обдумал заранее и вкратце изложил торговцу. В главную деталь операции, однако, Силен посвящен не был, точнее, в две детали. Первая деталь состояла в том, что Дмитрий представился торговцу жардинером по имени Кун. Теперь, начни козел трепаться, все концы сойдутся на жардинере, которого Дмитрий решил не убивать на поединке. Нет, носатого кретина надо просто вырубить и спрятать где-нибудь в заброшенных шахтах. А вторая деталь, главная, узнай о ней Силен, повергла бы козлонога в бешенство: Дмитрий решил отобрать у него раскольник.
Таким образом, Дмитрий прятал концы дважды: если врагом мироздания не станет Кун, значит таковым будут считать Силена. А вот митрию такой имидж был бы очень неудобен. Собственно, именно ради этой конспирации Дмитрий и впутал Силена: физически отобрать раскольник у Толика было проще простого. Ладно, дела начнутся в Последний День. А сегодня, в Первый День, все тело зудит от пыльцы похотливых кочерыжек. Поднявшись над буфетом, где рыцари, накачавшись строфарии, лапали хихикавших секретарш и вольных девок, Дмитрий остановился перед небольшой зеленой дверцей и сунул карточку в щель. Дверь сморщилась, открывая проход в рай, рассчитанный на двоих персон.
— Сюда!
— А… что…? — Алмис слегка поскользнулась на влажном полу.
— Раздевайся! — приказал Дмитрий.
— За-зачем?! — тихо взвизгнула Алмис, зажав в кулачке обрывки желтого праздничного сарафана.
— Мыться будем, — пояснил Дмитрий, выковыривая из ушей слипшуюся массу пыльцы.
— Гадость-то какая! — А-ааа, — протянула Алмис, разглядывая мощные витые колонны из увлапонского синего мрамора, между которыми стелились розовые мясистые лепестки огромных душевых кабин, — мы пришли, так?
— Ага, — Дмитрий положил золотую карточку возле массивного кальяна на резной черный столик и быстренько скинул шмотки в пасть модифицированного жрутера-прачки. — Давай сюда одежду! В детской таких уродов нет?
— Нет, — призналась Алмис.
— А в Арконе, я слыхал, молодых жрутеров знаешь, как используют? В качестве унитазов! Пока у них зубы не прорезались. И называют метко, одну букву в начале меняют — с «ж» на «с».
Алмис хмыкнула и начала стаскивать с себя остатки сарафана. Потом спохватилась: — Отвернись! Но Дмитрий уже скрылся за листьями растения-душа. Ощутив тяжесть человека на нижнем листе, растение перевернуло бутон и окатило Дмитрия тепловатой водой. Алмис осторожно шагнула на лист самого маленького душика. Сбоку набух розовый мыльный отросток.
— Рыцарь, — осторожно позвала Алмис.
— Ну, — Дмитрий раздвинул стенки душа.
— Ты не смотри, — попросила Алмис, не зная, чем прикрыться и надо ли. — Я просто спросить хотела… Про твою благодать…
— Какую? — Ну, на тебя ведь что-то снизошло… Ты не всегда был рыцарем, я уверена.
— А я не уверен! — Важно ответил Дмитрий. Рожу из отверстия между листьями он убирать не спешил.
— Негодяй! — Алмис плеснула ему в лицо холодной водой.
— Ах так! — Дмитрий на минуту исчез, а на Алмис хлынул поток воды из всех раскрытых соцветий. Взвизгнув, Алмис выскочила из кабинки. Дмитрий уже стоял снаружи, босиком на мраморном кафеле, и почесывал низ живота.
— Иди в сушилку, — он кивнул головой в сторону странного переплетения сухих веток, усеянных острыми шипами.
— Издеваешься? — протянула Алмис. Дмитрий храбро шагнул в самый центр переплетения ветвей — и сейчас же на него со всех сторон обрушился поток горячего воздуха.
— Это пустнынный шиподуй, — улыбнулся Дмитрий, — обрезанный вариант, привитый к банному дереву.
Алмис пробралась в середку и с удовольствием подставила под воздушную струю свои густые каштановые волосы: — Рыцарь!
— Ну, — Дмитрий, не стесняясь, принялся разглядывать девушку.
— А куда мы теперь пойдем? Дмитрий пожал плечами: — Я могу проводить тебя до детской…
Алмис обиженно надулась: — Мне дали отпуск на весь праздник! Задумавшись, Дмитрий почесал щетину на подбородке.
— Я хочу куда-нибудь!!! — Продолжала зудеть Алмис, — у меня есть новости.
— Какие? — Информацию за информацию, — хитро прищурилась девушка. — Я тебе нравлюсь?
Дмитрий покраснел: — Тебе именно эта информация нужна?
— Ну, если это все, что ты можешь мне сообщить…
— Ладно, пойдем, я тебе «Аквариум» покажу, самые приятные уголки.
— Зачем? — Не поняла Алмис.
Дмитрий рассверепел: — Кто из нас хотел развлечься?! Ты или я?
— Я, — робко кивнула Алмис, — я хотела тебе про тоннели рассказать.
— Ну вот, — Дмитрий вышел из сушилки, открыл узкий деревянный шкафчик, увенчанный лакированными башенками, и достал пару простыней, — там и расскажешь. Возьмем строфарии, поплаваем.
Закутавшись в алую простыню с ног до головы, Алмис послушно пошла за Дмитрием. Дмитрий прикрыл только ноги, чтоб не видно было пояса с короткими ножнами, который он прицепил прямо на голое тело. Из ножен торчала рукоятка кинжала. Широкий ярко освещенный коридор привел к арке, завешанной бархатной портьерой. Дмитрий отодвинул портьеру. В уютном круглом помещении на мягких диванах развалились беглые рыцари короны. Они о чем-то беседовали, тихо посмеиваясь и иногда прикладываясь к тяжелым золотым кубкам.
Сбоку примостилась стойка, за которой похабно оскалился старый лысый козлоног: — Чем могу быть полезен, щедрый бон… И бона?
— Строфарией с тремя семерками и шестым кабинетом, — процедил сквозь зубы Дмитрий.
— Для боны ничего не желаете? — Козлоног сделал запись в огромном гроссбухе и выставил на стойку пыльную бутыль. Дмитрий двумя пальцами вытащил пробку, понюхал: