— Вы тут единственные тушки, — послышался тонкий голос позади них. Света появилась бесшумно и стояла, ухмыляясь. — Нас попросили не трогать вожатку и физрука, а на вас мы отыграемся, досыта напьемся!
Кольцо вампиров стало быстро смыкаться.
– Римма Андреевна, Палыч, на помощь! Помогите! ААА! – заорала Аня, но никто не отозвался.
Вампиры жутко расхохотались.
– Взять их, ребята! – взвизгнула Светка, указав тоненьким пальчиком.
Костя с Аней сорвались с места. Они мчались к Волге, надеясь застать лодки рыбаков и попросить о помощи. Вампиры неслись за ними след в след. Аня запнулась и упала, Костя успел закрыть ее собой, и вампиры сверху навалились гурьбой.
— Беги к палаткам, хватай горн и труби, что есть мочи, — прохрипел он и привстал. Аня вырвалась и побежала к лагерю. Пара девчонок погнались за ней.
Костя почувствовал, что в его тело вонзаются клыки, как острые лезвия. «Я еще успею. Я не стану такими, как они», - подумал он и с огромным усилием вытащил перочинный нож из кармана брюк, открыл его и вскрыл себе вены. Визг и вой разнесся над лесом. Пировавшие вампиры замерли, их лица мгновенно исказила гримаса брезгливости.
— Мы пьем только свежую кровь, барабанщик, — Света заглядывала ему в лицо, — Думал обдурить нас? Тушкой ты не станешь, ты станешь еще хуже!
Но Костя ее уже не слышал. Она схватила с земли грязный камень и со всей силы затолкала ему в рот.
IV
Аня забежала в палатку, схватила горн и затрубила. Июньское солнце, уже поднявшееся от горизонта, показалось в прорезь тяжелых быстро бегущих серых туч и пугливо спряталось вновь. Словно Бог подошел к замочной скважине, глянул через нее на землю, и, увидев весь ужас и всю мерзость на ней творящуюся, отвернулся и ушел.
Гримаса боли судорогой перекосила лица вампиров. Нечеловечий оскал на мгновенье застыл на детских лицах, обнажив звериные клыки. Но вот губы постепенно стали смыкаться, лица тускнели и разглаживались. Вампиры, пошатываясь, словно уставшие куклы, ведомые невидимым кукловодом после спектакля, построились в шеренгу и, чуть чеканя шаг, направились в брезентовые коробки палаток. Аня бежала им на встречу, туда, на поляну, где был Костя. Мгновенье – и вампиры скрылись за деревьями. Поляна опустела.
Она остановилась. Ее бил озноб, в груди жгло. Опустив горн и еле передвигая ноги, она медленно побрела по мокрой от росы траве, не обращая внимания на цеплявшиеся за гетры колючки низких кустов шиповника. Наконец, она заметила торчащий из травы белый угол локтя. «Костя!», – крикнула она и побежала. Но он не отозвался. Он лежал, немного завалившись на бок и заслоняя глаза рукой, словно от солнца, и неестественно подвернув ноги.
Аня опустилась над ним: через дыры разорванной одежды виднелись огромные кровоподтеки и ссадины, левая рука ниже локтя была вся в крови. «Костя, Костя, Костя», – зашептала она, ловя ртом воздух. Она осторожно дотронулась до его плеча и повернула к себе. Кисть тяжело опустилась в траву.
Он был мертв. Нижняя челюсть была неестественно выпячена. Беззвучный крик растянул рот. Белые ровные зубы крепко сжимали серый камень в комьях грязи и травы, словно он хотел его разгрызть, как орех, да не смог. Казалось, он упал, потеряв сознание, как Щелкунчик, вступивший в бой с крысами и проигравший его.
Со стороны деревни послышался протяжный собачий вой. Ветер всколыхнул поле, и зеленая волна прошлась вдаль к крутому берегу Волги и угасла в ее серых, цвета мокрого асфальта водах. Где-то в неподалеку из леса выпорхнула сорока и полетела, гулко треща и унося на хвосте страшную весть.
Аня зажала рот ладонями, словно старалась изо всех сил сдержать крик. На четвереньках отползла в сторону и, опираясь руками о ствол осины, села на колени. Рот свело судорогой, из глаз покатились слезы. Ее била дрожь. «Где же эти физрук с вожаткой, почему не вышли из палаток? Не прибежали, заслышав наши крики?». Она не чувствовала ни пробиравшего до костей утреннего холода, ни жжения крапивы под ладонями, ни сырых коленей. Страх и ужас ворочались в животе. Она хотела кричать – и не могла. Что-то мутное и нестерпимое поднималось изнутри. Неведомая сила сложила ее пополам в поклоне к земле. Ее вырвало.
V
– Ты все слышал, Артем! Ты все слышал, - повторяла Римма Андреевна, еле поспевая за физруком. Они быстро шагали к краю поляны.