- А недурно бы съесть кусочек жирной баранины, - говорю я Номе.
Она прикинулась, будто не слышит.
- Перевезешь его через Горячую реку, - говорит. - Солдаты могут вернуться с минуты на минуту.
- Я плохо себя чувствую, - говорю. - Очень плохо. Мне и весел-то не удержать.
Честно говоря, господин, я чувствовал себя совсем неплохо, и Нома прекрасно знала об этом.
Она умная женщина, господин. Нома решила любой ценой спасти великана и сказала мне, что, если я не хочу помочь ей, она сама перевезет его через Горячую реку. Они дождались, когда луна спряталась за тучу, и вышли из шалаша. Прошел час, может, полтора или два. У меня нет часов. У меня никогда не было часов... Наконец Нома вернулась.
- Что с черным? - спрашиваю.
- Солдаты забрали лодку, - отвечает, - и мы перебрались через реку вплавь. Я чуть было ни утонула, но он вовремя заметил, что я слабею. Он сильный, как лев. Да что там лев! Он сильнее льва! Держал меня за руки, а сам плыл на спине. Выбрались на другой берег. Я проводила его до негритянского поселка. Там нас приняли как родных. По ту сторону реки живут добрые люди.
- Может, и добрые, - говорю. - Ну, продолжай.
- Я сказала им, что Великий убежал от солдат, что за ним гнались собаки, но перед нашим шалашом они потеряли след... Потом негры дали нам два кокосовых ореха. Пришла сестра вождя племени, у которой луна мозги в голове перевернула.
- Мафута?
- Да, Мафута. Пришла и говорит: "Она жирненькая, как поросенок, моя луна. Поэтому я ем ее по кусочкам. Смотрите, вчера отгрызла четверть, сегодня четверть. Осталась половина. Завтра съем остальное. Мафута любит есть луну. Хорошая, жирная луна". А сама хихикает.
Вождь крикнул, чтобы она замолчала, а я попросила Великого: "Мафута больна. Дотронься пальцем до ее головы, и она выздоровеет".
Я дважды повторила свою просьбу, и тогда он дотронулся пальцем до лба Мафуты, и она тут же перестала хихикать. Мы услышали, как она говорит: "Хочу спать. Проводите старую Мафуту в бунгало. Я не спала столько ночей. Чего вы ждете? Мбуми, я хочу спать".
Впервые за восемь месяцев она назвала своего брата по имени. Великий Черный вылечил ее.
- Ты, - говорю я, - рассказываешь удивительные вещи, Нома.
- Это еще что! После выздоровления Мафуты все начали говорить наперебой. Каждый о чем-нибудь просил.
- А он?
- Он молчал. Только улыбался. Наконец Мбуми утихомирил раскричавшихся негров. "Я знаю, что ты устал, - сказал он Великому. - Но голод хуже усталости. Ты должен накормить все селение".
- И он накормил? - спрашиваю.
- Он проводил нас на Белую поляну. Там под одним из деревьев лежало несколько мешков с мукой и сушеным мясом.
- Вот те раз! - говорю.
- Ей-богу! Я видела это собственными глазами. Мбуми приказал бить в барабаны. Чтобы все знали, кто пришел в их селение. Я слышала, как он сказал Великому: "Ты - Багени, гребец. Великий гребец, который переплыл Барабару... Великий Млечный Путь... Мы построим тебе в самом центре деревни прекрасный дом. Под крышей поставим кресло из слоновой кости. Ты сядешь в него и будешь исполнять наши желания. По три желания в день".
- А потом?
- Потом Великий Черный встал и вдруг исчез.
- Исчез? Нома, но это невозможно! - говорю.
- И все же он исчез. Мы обыскали заросли. Мбуми нашел два отпечатка его ног. И больше ничего. Багени опять пошел по Великому Пути. Ушел туда, откуда явился. А я вернулась к тебе. Переплыла Горячую реку в лодке, которую дал мне вождь.
Вот, господин, что рассказала Нома, когда возвратилась из негритянского поселка. Больше я не видел Великого Багени. Только слышал барабаны черных... Тамтамы говорили: "Ищите Великого Багени... Ищите Великого Багени, который вылечил больную Мафуту и накормил весь поселок... Ищите Великого Багени, который переплыл Барабару!"
3. ПРОФЕССОР СЕСИЛЬ АУСТИН, МИНЕРАЛОГ-ПЕТРОГРАФ, РУКОВОДИТЕЛЬ
НАУЧНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ, ОТПРАВЛЕННОЙ В АФРИКУ КОРОЛЕВСКОЙ АКАДЕМИЕЙ
Председатель комиссии обратился ко мне с просьбой:
- Профессор, мы будем благодарны, если вы как можно подробнее опишете свою встречу с Большим негром. Нам чрезвычайно важно знать мнение человека, пользующегося заслуженной репутацией крупного ученого.
Признаюсь, этот комплимент был мне приятен. Видимо, потому я и отступил на сей раз от правила: "Пиши о том, в чем разбираешься". До сих пор основными героями моих "произведений" были метеориты. Им я отдал тридцать лет жизни, посвятил двести научных трудов. О людях я не писал никогда. Человек - тема трудная. Я всегда предпочитал анализировать камни. Вероятно, потому, что они никогда не пытались со мной спорить. Мои метеориты молчали, даже самые абсурдные теории не могли вывести их из равновесия: все они переносили с поистине каменным спокойствием. А люди? Их волнует любая мелочь. Они так легко загораются, взрываются по всякому поводу. Я описал тысячи метеоритов, а о человеке не написал ни строчки. Однако Багени был похож на метеорит - он молчал. Впрочем, не будем опережать события.
Помнится, была суббота, второе июля.
Дьявольски устав от жары, я после работы в лаборатории отдыхал на веранде бунгало, наслаждаясь прохладой, созерцанием неба и особенно тишиной. Впрочем, это продолжалось недолго. Тишину нарушила моя дочь Ио. Я не прочь послушать хорошую музыку в хорошем исполнении. Ио же скверно играла собственное сочинение на расстроенном пианино. Конечно, меня это раздражало. Спустя некоторое время вдалеке загудели тамтамы. Музыка Ио и тамтамы! Какое сочетание! Представляете себе? Я не выдержал.
- О, господи! Перестань! Это невыносимо!
- Что, собственно, невыносимо? Моя игра или тамтамы?
- И то, и другое.
- Во всем виноваты негры, - безапелляционно заявила Ио. - Они заглушают меня своими барабанами.
- Насколько я понимаю в тамтамах, наши соседи чем-то взволнованы.
- У них масса причин для недовольства.
- Меня не интересует политика.
- Но политики интересуются тобой.
- Уверяю тебя, я так же далек от политики, как мои метеориты.
- Вернемся домой! Уедем отсюда!
- Сейчас? Да ты что! Нам дали прекрасный дом, отлично оборудованную лабораторию. Благодаря заботам губернатора база экспедиции походит на роскошный отель. Прислуга, пианино...
- ...на котором изволила играть глубокоуважаемая госпожа Тьюро, пока ее не укусила муха це-це...
- Спокойной ночи, дорогая, - перебил я ее. - Я пошел спать... Спокойной ночи, говорю.
- Не уверена, что эта ночь будет спокойной, - сказала Ио и добавила шепотом: - Кто-то ходит возле нашего дома.
- Видимо, никак не найдет парадное. Надо помочь. Я выйду... Но не успел я кончить фразу, как дверь резко отворилась и на пороге появился высокий негр.
Тяжело дыша, он сделал шаг вперед и опустился на пол.
- Обморок! Крикни Мото и Ясуфа!
Ио выбежала из комнаты и через минуту вернулась в сопровождении напуганных слуг.
- Положите его на кровать! Быстрее! Чего вы ждете?
- Он тяжелый, как слон, - пробормотал Мото.
- Как бегемот, - поправил Ясуф. - Нам одним не справиться.
Но все-таки они подняли его и перенесли в мой кабинет на диван. Мы решили, что кровать не выдержит. Едва голова негра коснулась подушки, как он открыл глаза и улыбнулся.
- Сердечно приветствую вас, - сказал я. - Меня зовут Аустин, профессор Аустин, минералог-петрограф.
Поскольку он молчал, я спросил: