Ничего.
Просто других подходящих заведений, чтобы хоть немного утолить его животный аппетит, в городке отродясь не было. Сегодня, впрочем, зверь может остаться голодным: "пташки" все как одна оказались неподходящими.
Взгляд скользит по усердно отрабатывающим возможность танцевать в приватном зале девицам. Трое из них, по типажам - словно из женской группы нулевых, одним видом, не то что названием возбуждавших тогда юного Романа, извиваются своими телесами в сверкающих футуристичных кусочках ткани, которые и бельем-то назвать казалось преступлением.
Блондинка - с раздражающими потемневшими корнями, вмиг убившими его интерес - сделала шаг вперед, две другие девушки приобняли её и незаметно расстегнули крючки на бюстгальтере. "Фронтменша" ВИА гры уездного разлива тут же села на шпагат, а лиф эффектно упал на блестящий чёрный пол, давая возможность всем присутствующим как следует рассмотреть её грудь.
Даже не шелохнулась от таких активных движений, застыв в своем силиконовом великолепии.
Неестественность раздражала, ухватившиеся за бокал крепкие пальцы так сильно сжали стекло, что стенки "тумблера" вмиг запотели.
Слева доносится сдавленный хрип, на который Роман нехотя поворачивается и тут же брезгливо морщится.
На коленях Заура сидит та самая Марина, одна рука которой гладит короткостриженую, колючую черную голову его товарища, а вторая - уверенно "колдует" над расстегнутой ширинкой, откуда уже успела освободить продолжение мужчины.
Детское масло-лосьон лежит на столике, с закрытой крышки стекает несколько скользких и тягучих блестящих капель. Знали бы в аптеке, для чего оно было куплено...
Стон повторяется и становится громче, Роман отворачивается и смотрит куда-то в пустоту, лишь бы не наблюдать за самим процессом. Нет, ханжой он не был, но такого рода прилюдные утехи вызывали у него скорее отвращение; хотя, безусловно, вуайеристов осуждать не мог - у всех свои предпочтения.
- Хьо хаза ю (1), - едва различимо шепчет что-то на своем языке его товарищ, пока девушка увеличивает одновременно с амлитудой и силу своей хватки.
Заур запрокидывает голову и стискивает зубы, а его фея, как бы невзначай потянувшись к заботливо поставленной рядом с "Джонсонс беби" пачкой салфеток, задевает своей рукой и соседа финишировавшего парня.
Роман от неожиданного прикосновения вздрагивает и устремляет свой взгляд к Марине, что не сводит с него взгляда зелёных глаз и нарочито не торопится вытирать с длинных пальцев с черным маникюром следы недавнего блаженства Заура.
- Ты тоже красивый, очень, - девица нагибается над ним и кладет вторую руку на низ живота обладателя ухоженной бороды. - И наверняка крепкий и сильный.
- Этого ты не увидишь, - Роман аккуратно взял её за запястье и убрал руку подальше, глядя на девушку холодными серыми глазами.
- Я очень хотела бы, - складывает она брови домиком, давя на жалость как провинившийся ребенок. - Хотела бы почувствовать в своих руках и не только, я много чего умею.
- Наслышан.. - ухмыляется бородач и скучающе зевает. - Но я предпочитаю высокую кухню. Зачем мне полуфабрикат, разогретый на масле, - издевательски переводит взгляд на бутылочку лосьона, - если можно разжиться старым добрым стейком кобе (2)?
Тут же он мягко отталкивает хлопающую ресницами девицу назад, и она падает в объятия закурившего Заура. Товарищ, будто нащупывая грани дозволенного, выдыхает терпкий дым Mackintosh прямо в лицо своей пассии, на что та кашляет и тут же натягивает глупую улыбку и разливается в звонком смехе.
Любые унижения за ваши деньги.
Роман допивает свой виски и, словно притянутый к магниту гвоздь, каким-то периферическим зрением замечает еще одну работницу "Зажигалки". Она появляется на крохотной сцене после того, как несолоно хлебавшая ВИА гра удаляется оттуда ни с чем, так и не заинтересовав никого из дюжины здешних обитателей.
И теперь понимает, почему выход ее так задерживался: внутрь зала заходит серьезный мужчина лет пятидесяти, во вспотевшей от атмосферы белоснежной рубашке. С дорогими, даже слишком кричащими о своей стоимости, часами. С кольцом на безымянном пальце - бессмертная классика.
Похож на чиновника.
Незнакомец занимает место за соседним от Романа, Заура и еще одного - уже спящего от десяти шотов текилы - их друга, и так же впивается взглядом в ту, что теперь солирует для всех них.