– Добро? – пробормотал доктор.
К князю вернулся голос.
– Ты говорил, что у тебя есть лекарство против чумы?
Доктор кивнул.
– Скольких больных ты можешь вылечить?
– Двух, трех, я не знаю, государь… но, может быть…
Монах жестом прервал его. Взгляды обоих владык встретились, и доминиканец слегка кивнул. Он обратился к доктору.
– Дай нам лекарство, и я забуду обо всем.
– Дай лекарство, – усмехнулся князь. – И убирайся к черту!
Доктор повертел головой, словно желая убедиться, что она еще сидит у него на плечах.
– Ну что же? – спросил князь. – На Виселичной горе общество неважное… и там холодно…
– А костер чересчур горяч, сын мой, – прошептал монах. Фауст проговорил хрипло:
– Да! – И сунул руку в карман.
Монах остановил его, вышел в коридор и через минуту вернулся.
– Это тебе в награду, – сказал он, подавая ему звонкий кошелек.
Фауст не знал, как он выбрался из комнаты, не верил, что жив и свободен. Он шел, пошатываясь, по коридорам дворца и все еще не верил. Но вдруг его схватила сильные руки и бросили в зловонную подземную темницу.
Когда он упал на гнилую солому, изо всех углов выползли, пища, крысы.
Зеленоватое сияние заставило его очнуться. Мефи стоял посреди камеры, одетый в прозрачный скафандр.
Доктор приподнялся, оперся на локоть, заохав от боли.
Прикрыл рукой лицо, как от удара, и застонал:
– Не моя вина, прости, господин, меня позорно обманули…
Зеленые глаза Мефи потемнели.
– Я все слышал. Слышал, как человек в сутане говорил, что скорее пожертвует всеми. – Мефи отвернулся, помолчал. – Нет, это моя ошибка – еще рано, Эфир был прав… Но я видел тут жизнь, упрямую, сильную жизнь, видел тех, кого угнетают подати, войны, болезни и страх. Они живут в берлогах, а строят соборы, – когда-нибудь будут жить во дворцах, а строить Знание… Они сильные, и их много, и позже они меня примут иначе, чем ты. Я вернусь, наверное.
А ты слаб, ученейший доктор, хотя и пожелал иметь молодость.
– Спаси меня, господин, я сделаю все! – умолял его
Фауст.
Мефи с минуту оглядывал прочные стены темницы, потом улыбнулся.
– Ты сквозь эти стены не пройдешь. Но возьми вот это.
– Он подал доктору продолговатый цилиндрический предмет. – Если направишь его на стену и нажмешь вот эти кнопки, вот тут и тут, то путь перед тобой откроется. Потом выбрось его, это опасная игрушка. Встретимся у ворот.
Прощай, иллюстриссиме!
Доктор в отчаянии пытался удержать фигуру, исчезавшую в зеленоватом облаке. После нее осталась только тьма. Потом он сжал губы и направил прибор, как было сказано.
…Ослепительная вспышка, грохот рушащихся камней… и ошеломленные стражи застыли, увидев неправильную брешь в стене, в которой висело облако пыли и каменных осколков, а изнутри выползал бурый вонючий туман.
– Дьявол его унес, – прошептал доминиканец медленно перекрестившись, когда ему сообщили о необычайном исчезновении узника.
– Сам дьявол, – подтвердил князь и схватился за притолоку двери.
И еще долгие годы спустя они рассказывали людям о том, как ученейший доктор Фауст заключил договор с дьяволом… ибо хотели запугать тех, которые считали науку и знание более важными, чем возвещаемая ими «истина божья».
Камил Бачу
ЦИРКОНОВЫЙ ДИСК
Рассказ
Один удар в стену означал: «интересная новость», два –
«очень интересная новость», три – «сенсация».
На этот раз раздались четыре удара. Не успел я подняться со стула, как шеф ворвался в кабинет, размахивая листком бумаги.
– Отправляйтесь немедленно, Гарроу, – приказал он. –
Самолет с экспертами вылетает в 11.45. В нашем распоряжении тридцать минут.
– Двадцать восемь, – поправил я. – А нельзя ли узнать, куда он вылетает?
– В Вайоминг.
– В Вайоминг, – задумчиво повторил я. – В прекрасный
Вайоминг… Опять сибирская язва у черных коз?
– Хуже, – сказал шеф.
– Ну, значит, там нашли какой-нибудь редкий цветок, –
пробормотал я. – Давно мечтаю об этом. А что за эксперты, шеф? Медики, океанографы? Принимая во внимание горный рельеф Вайоминга, я склонен думать, что это океанографы.