– Хайпорн! – в ужасе прошептал я. С диким шумом, ржанием и криками кавалькада остановилась у подножия скалы, а геолог продолжал скользить по воздуху к антенне с четырьмя воронками. Стряхнув овладевшее мной оцепенение, я кинулся наперерез и как раз в тот момент, когда
Хайпорн оказался над краем скалы, схватил его за ноги и рванул вниз. Я ожидал, что меня подбросит и швырнет куда-нибудь в сторону, но Хайпорн сполз ко мне на руки, как узел с бельем, а диск, описав несколько кругов, плавно и бесшумно опустился на землю.
– Солнце… – с трудом проговорил Хайпорн. – Свет…
– Молчите! Молчите! – остановил я его. – Лежите спокойно.
– Свет… – продолжал бледный как полотно геолог, едва шевеля пересохшими губами. – Не заслоняйте его… Фотонный эффект…
Голова его упала на грудь, и он умолк, не закончив фразы. Я осторожно уложил Хайпорна на спину, подсунул ему под голову свернутый пиджак и стал ждать людей, которые, задыхаясь, карабкались на скалу.
Взмокшие и поцарапанные каменотесы расселись вокруг диска на почтительном расстоянии, словно этот бурый камень был для них табу. Они с беспокойством и даже опаской поглядывали на меня, будто это я заколдовал с вершины скалы всю долину.
– Что тут у вас случилось? – спросил я. Люди молча переглянулись и снова уставились на стонавшего Хайпорна, который лежал у подножия антенны.
– Как вам удалось набросить на него лассо? – с улыбкой спросил я. – Это довольно мудрено сделать со скачущей лошади.
– Да он, проклятый, все никак не хотел остановиться, –
ответил русоголовый крепко сколоченный парень, тот самый, что скакал впереди. – Я увидел его в тумане, когда мы рассаживались по грузовикам, чтобы ехать в карьер.
Мне показалось, будто это лысый кондор.
– И верно, он сказал, что это лысый кондор, – подтвердил худощавый взлохмаченный каменотес. – Тедди сказал, а мы, конечно, поверили. Он у нас глазастый.
– Глаза у меня и правда хорошие, – продолжал рассказчик. – Но я не был уверен, что это кондор, слишком уж низко он крутился над нами. Я схватил ружье и сказал им, чтобы они побереглись, – птица могла свалиться кому-нибудь на голову. Но тут сверху раздался голос: «Не стреляйте!»
– Точно, – подтвердил худощавый. – Мы прямо рты разинули. Тедди решил, что это кто-то шутки шутит, да куда там.
– Я даже спросил, кто из них дурачится, но сверху снова закричали: «Бросьте веревку!»
– По веревке, значит, – захихикал худощавый. – Прямо с неба в каменоломню Донвал!
– Тогда я не на шутку перетрусил, – продолжал каменотес свой рассказ. – В жизни не встречал святых и не верил, что они еще бродят по Вайомингу, но когда тебе кричат с неба – это уж слишком. Если бы все это было поближе к скалам, я бы решил, что кричит кто-нибудь из спортсменов, которые лазают по горам, а так меня прямо в дрожь бросило.
– А он у нас и черта не боится, – сказал худощавый. –
Тедди остается здесь на ночь один и без оружия, и никто не осмеливается подойти.
– Верно, – с подкупающей простотой согласился рассказчик. – Но тогда я не знал, что и думать, а тот опять свое:
«Помогите, – кричит, – я испытываю аппарат, а он потерял управление». Ну если так, думаю, тогда дело другое, и сердце у меня сразу встало на свое место. Откашлялся я, чтобы прочистить горло, и закричал: «Спуститесь пониже, мистер». «Не могу», – отвечает он. «Тогда обождите немного, пока рассеется туман». «И ждать не могу, – отвечает. Аппарат меня больше не слушается». «Что же нам делать?» – спрашиваю я. «Накиньте, – говорит, – на меня лассо». Представляете, мистер, каково это набросить лассо на какое-то облако.
– То покажется, то спрячется, – добавил худощавый.
– Потом вышло солнце, – продолжал рассказчик, – и мы увидели, что вот этот мистер лежит на чем-то круглом и порхает, точно пушинка над дымящей трубой. Кто-то подал мне лассо, и после нескольких попыток я его поймал.
«Тяните вниз!» – кричит ваш дружок, и мы стали тянуть, но ничего не вышло. Тогда он обвязал веревкой аппарат и себя и сказал, чтобы мы ни в коем случае его не отпускали.
Аппарат, мол, может вырваться и улететь, поэтому нам лучше сесть на коней, чтобы не упустить его. Ну, ребята скоренько привели коней…
– Нет, сначала мы вчетвером попытались стащить его вниз, – поправил худощавый. – Взялись все разом, а остальные куда плотнее меня. Вместе мы тянем не меньше трехсот килограммов, но как мы ни старались, аппарат ни с места.