Примерно такой заголовок всех утренних газет промелькнул в моей голове в эти доли секунды.
— Сюда.
Эйдан очнулся первый. Схватил меня за локоть и втолкнул в ближайшее пустое стойло. Следом зачем-то вломился сам, захлопнул дверцу и быстрым движением закинул в петлю железный крюк.
Меня всем телом прижал к створке, заставив распластаться по твёрдым доскам.
— Да что вы…
…себе позволяете, хотела сказать я.
Но не успела.
— Тш-ш!
Мой рот бесцеремонно зажала жёсткая и горячая мужская ладонь. Чёрные глаза встретились с моими. В тесном, упоительно пахнущем сеном полумраке чужие глаза сверкнули весельем.
Глава 6
Я дёрнулась всем телом и, возмутившись до глубины души, когда меня снова никуда не пустили, изо всех сил ткнула кулаком, куда пришлось.
Где пришлось, оказались сплошные каменно-твёрдые мышцы, и мой удар закончился только тем, что я чуть не взвыла от боли в костяшках пальцев.
Другая жёсткая ладонь перехватила моё запястье и не позволила дальше безобразничать. Ловушка захлопнулась. Я теперь знала, как чувствует себя птичка, попавшая в силки.
— Мистер Эйда-а-ан! Вы здесь? — зазвенел кокетливым колокольчиком женский голос.
Полли.
Какого чёрта я дала ей отгул⁈
— Где же вы? Я хотела узнать, как вы устроились. Не нужно ли вам чего?
Да уж. Если она застукает нас в таком положении, и впрямь стыда не оберёшься. Я замерла и прекратила трепыхаться.
В чёрном взгляде мелькнуло одобрение. Чужая клешня на моём запястье слегка разжалась и стала держать аккуратнее. Большой палец прошёлся украдкой по коже вдоль часто бьющейся венки, погладил.
Вторая ладонь освободила мои губы. И осторожно легла на талию.
Взмах моих ресниц. Я смотрю в лицо этому человеку — на резкие черты, жёстко очерченные тенью, и падаю, падаю, падаю в глубокий чёрный взгляд, в котором почему-то не осталось ни капли смеха.
Это всё не так. Всё по-другому. Почему я не замечала? Он пахнет не только сеном.
Терпкий запах мужской кожи отравленным вином вливается в моё тело и заставляет опьянеть.
Окружающее пространство смазывается, уплывает, тьма заливает весь мир, мы — часть этой тьмы. Все запахи, цвета и звуки за пределами крохотного зачарованного круга уносит от меня этим странным колдовством, они исчезают, мне больше нет до них абсолютно никакого дела.
Полли ещё говорит что-то слегка обиженно, но я ничего не слышу.
Кроме шума крови в ушах.
Сердце бьётся так, что мне кажется, он услышит его тоже.
Я раньше не понимала, когда в книгах писали о таком. Недоумевала — неужели у всех этих нежных барышень повально аритмия и сердечная недостаточность? Или они, бедняжки, страдают анемией пополам с гипертонией, что без конца то бледнеют, то краснеют? А может, их кавалеры не уделяют должного внимания гигиене, что у дам без конца подкашиваются ноги в их присутствии?
А вот теперь оказывается, что если бы не дощатая дверца стойла под моей спиной, если бы меня не прижимали крепко к этой опоре, я сама сползла бы вниз. А сердце стучит так, что того и гляди вылетит из груди, и щёки горят, словно у меня температура.
Раздражённый стук тяжёлой двери.
Кажется, Полли ушла. Совсем.
Но странным образом, совершенно ничего не изменилось. Моя правая рука прижата к шершавым доскам, а запястье по-прежнему в кандалах чужой ладони.
И этот чёрный омут пристального мужского взгляда надо мной… Ещё немного — я сорвусь в него и улечу, пропаду совсем.
— Можно… уже меня не держать… спасибо, — бормочу сбивчиво и отвожу глаза первая.
Ноль реакции.
Страх и любопытство смешиваются в причудливый коктейль и вспыхивают пузырьками в моей крови. Закусив губу, наблюдаю за тем, как Эйдан медленно наклоняется ко мне.
Мамочки, мамочки, мамочки… неужели это оно? Мой первый поцелуй? Но как же… с конюхом? В стойле⁈
Наверное, порядочная юная леди закричала бы. И влепила пощёчину. На худой конец, в книгах ещё упоминался способ, который я берегла на самый крайний случай — коленом по стратегически уязвимым местам.
Непонятно только одно. Какого чёрта я так и стою, словно заколдованная, и жду, когда же этот дурак меня, наконец, поцелует? И схожу с ума от того, что так медленно и долго.
Ниже и ниже. Проводит носом по моей шее. Выгибаюсь, с моих губ срывается вздох. Тёмные волосы Эйдана прохладно и щекотно касаются щеки.
— Марго…
— М-м-м?..
— … эти духи отвратительны. Они совершенно вам не подходят.