Сердце колет неприятное предчувствие. Конечно же, не подаю и знака.
— Да, папенька! — улыбаюсь улыбкой примерной дочери.
— Какая же ты выросла красавица, — глаза отца влажно поблескивают. Я смущаюсь. Всё-таки, я очень люблю его.
И мне всегда казалось, что это взаимно.
Следующие слова бьют меня наотмашь, и всё внутри покрывается чернильной тьмой, будто осенние листья разом сгнили и превратились в пепел.
— Тебе пора связать свою жизнь с достойным мужчиной. Я тебе такого нашёл.
Молчит, ждёт моего ответа. А каким ещё он может быть?
Снова учтиво присесть. Выпрямиться. Держи спину, Марго! Ты знала, что однажды этот день настанет.
— Да, батюшка.
— Собирайся. Через неделю мы отправимся в гости к лорду Честертону. Я тебя представлю. Впрочем, ты должна его помнить. Он приезжал к нам в гости, когда ты была совсем малышкой.
Темнеет перед глазами.
О да, я его помню, хоть и смутно. Уже тогда, в мои семь, казался мне глубоким стариком — надменным, седым и обрюзгшим. Хочется заплакать и закричать: «за что вы так со мной? Что я вам сделала⁈»
Но девушки семьи Клейтон безукоризненно воспитаны.
— Я… мне что-то дурно сегодня, батюшка. Не возражаете, если я пойду? Я начну сборы завтра.
— Разумеется, иди! — кивает отец. — Мы продолжим разговор после. Я не всё ещё тебе объяснил.
Поворачиваюсь и на деревянных ногах следую к дверям.
— Ей понадобится новый гардероб! — увлечённо заявляет мать за моей спиной.
Выхожу и прислоняюсь спиной к прохладной створке двери. Закрываю глаза.
До меня невольно доносятся слова матушки:
— По-моему, она не слишком рада, Георг!
Раздражённое отцовское.
— Сам вижу. Ничего, смирится! Ты же знаешь, мы с Чарльзом договорились об этой свадьбе сразу после рождения Марго. Надо было ей, наверное, давно сказать — пусть бы привыкала к этой мысли.
Матушка ничего не отвечает, только вздыхает.
Я отрываюсь от двери и спешу прочь.
Скоро мой шаг переходит в бег.
Я впервые в жизни позволяю себе передвигаться бегом по скользкому паркету безукоризненных залов и комнат поместья. Роскошные интерьеры смешиваются в поток цветовых пятен. Бесценные полотна старых мастеров, застывшие в изящных позах беломраморные скульптуры, книги и свечи, почтительно кланяющиеся лакеи и спешащие куда-то горничные…
Никогда ещё всё это великолепие не радовало меньше единственную наследницу богатств рода Клейтон.
Даже у моей служанки больше шансов на счастье, чем у меня.
…особенно остро понимаю это, когда врываюсь в свою комнату.
Из моей гардеробной доносятся приглушённые вздохи и стоны.
Как сомнамбула, подхожу ближе. Через приоткрытую дверь гардеробной вижу зрелище, которое заставляет меня остолбенеть. И медленно покрываться краской — и в то же время продолжать смотреть, не в силах отвести глаз.
— О, Элли… скорей бы… ты ведь убежишь со мной?
Тёмные пальцы на белом женском бедре.
Обнажённая грудь в распущенном корсете.
Моя горничная сидит на комоде с бельем, откинув голову, закусив алые губы. На её лице написано блаженство.
А меж её ног, с бесстыдно задранными юбками, гибко двигается стройное тело нашего белобрысого лакея.
Переплетённые пальцы. Прерывистое дыхание. Они вплавлены друг в друга и не замечают никого в этом мире.
Как же это красиво.
Вот, оказывается, как выглядит настоящая любовь.
Как несправедливо, как обидно, что у меня в жизни никогда так не будет. Мою невинность возьмёт себе на первом брачном ложе похотливый старик, которому отец продал меня, как породистую кобылу.
Осторожно, чтобы не шуметь, делаю шаг назад.
Тихо прикрываю за собой дверь.
Что-то непонятное творится с моим телом. Я вся вспотела, словно скакала на лошади три часа, сердце колотится в груди и никак не желает успокаиваться.
По коридору ко мне спешит вторая моя горничная, Полли. Смешливая пухленькая блондинка с задорно вздёрнутым носиком и с родинкой у верхней губы всегда была моей самой задушевной наперстницей. Она даже по моим поручениям ходила для меня в книжную лавку в торговом конце, чтоб купить книги, которые не продавались в солидных магазинах Серебряного квартала.
— Вы слышали последние новости? — едва сдерживая нетерпение, заявляет Полли заговорщическим тоном.
— Ещё бы, — отвожу глаза.
— Лорд Честертон прислал вам подарок! — её глаза блестят от возбуждения. Кисло раздумываю, что ж там за подарок такой, что она так перебудоражена.