Появляется Герм Бланшар.
Я знал о нем только то, что рассказал нам Кевин-Кит, а именно: Это был толстый парень лет шестидесяти, который продавал картины из бархата и дешевые солнцезащитные очки. Как и многие другие торговцы такого рода, он путешествовал вверх и вниз по Восточному побережью в скромном передвижном доме, а его товар, столы и палатка хранились и перевозились в прицепе, который он буксировал за собой. Переезжая из города в город, он устанавливал торговые палатки в различных злачных местах и туристических ловушках, продавал свои товары, а затем собирал вещи и отправлялся в следующий город, на ярмарку или блошиный рынок.
Последние несколько недель Герм Бланшар занимался бизнесом на парковке в Хьяннисе, расположенной рядом с оживленной торговой площадью. Его солнцезащитные очки были выставлены аккуратными рядами на паре столов под небольшим тентом, а бархатные картины с изображением плачущих клоунов, голых черных телок с огромными афро, скачущих на тиграх, Элвиса, Мэрилин Монро, Джеймса Дина и других совершенно нелицензированных и отвратительных изображений культовых знаменитостей и голливудских фильмов были расставлены и организованы так, чтобы смотреть на толпу на улицах и проезжающий транспорт. Это был преимущественно денежный бизнес, и, по словам Кевина-Кита, в обязанности которого входило помогать Герму работать за столами, продавать картины и следить за тем, чтобы никто не украл товар (в первую очередь солнечные очки, поскольку большинство картин были слишком большими, чтобы пронести их незамеченными), Герм хранил все свои доходы в сейфе, который стоял в его передвижном доме. Судя по всему, он не очень-то разбирался в банках и налогах, поэтому предпочитал держать наличные при себе и использовать их по мере необходимости. Работали там только он и Кевин-Кит, и хотя это означало пятнадцатичасовые смены шесть дней в неделю (по воскресеньям Герм дела не вел), Герм платил ему пятьдесят баксов в день наличными, из-под стола.
Кевин-Кит увидел в этом возможность. У парня было полно наличных, и он был готов к тому, чтобы их забрать. Проблема заключалась в том, что Кевин-Кит не был преступником с сильной рукой, он только притворялся таковым. Он был скорее из тех, кто врывался в дома, когда никого не было дома, и крал украшения или телевизоры — все, что можно было заложить или быстро продать на улице за деньги, вырученные от продажи наркотиков. Эта работа требовала навыков, выходящих за пределы его зоны комфорта, поэтому он отправился к своему приятелю Крэшу и ввел его в курс дела.
Они планировали выполнить работу в конце следующей недели, как раз перед тем, как Герм соберет вещи и уедет, потому что именно тогда у него будет больше всего денег. Но планы Герма внезапно изменились, и накануне вечером он сообщил Кевину-Киту, что уезжает на следующее утро и больше не нуждается в его услугах. Очевидно, он направлялся на какой-то огромный блошиный рынок в Нью-Джерси, где, по его мнению, он сможет заработать гораздо больше денег. Хорошо для Герма, но плохо для Кевина-Кита, который считал, что его поимели с дополнительных трехсот баксов, не облагаемых налогом, на которые он рассчитывал. Это также означало, что счет будет легче, чем казалось на первый взгляд. Так что теперь встал вопрос: оставить сделку в прошлом и забыть обо всем, или все же ограбить парня до того, как он утром уедет из города?
Я стоял и слушал все это, а потом сказал: «Ладно, сколько денег?»
«Хорошо», — сказал Кевин-Кит, затягиваясь сигаретой и выдыхая через нос. «Герм сказал мне, что каждый день он начинает со ста фитов, потому что ему нужно заплатить мне мои фиты, фиты за аренду участка и еще фиты на расходы, такие как еда, напитки, бензин и все такое. Я проработал там всего несколько недель, но в плохой день мы могли сорвать около шестисот».
«Значит, в плохие дни он зарабатывает четыре- пять сотен в день», — сказал я. «Шестидневная неделя — это двадцать семь сотен».
«Да, но это были плохие дни, а их было не так уж много».
«Хорошо, а что такое хороший день?»
«Пара тысяч», — сказал он. «Может, двадцать пять сотен, иногда больше».
Крэш затянулся, выкашлял облачко и передал его Молли. «Скажи ему, сколько примерно берешь, братан».
Кевин-Кит пожал плечами. «Через четыре недели Герм будет иметь по меньшей мере восемь или девять тысяч. Может быть, даже десять или одиннадцать, а может, и двенадцать, чувствуешь?»
«И он хранит все это в сейфе в передвижном доме?»
«Да».
«А Герм носит с собой оружие?»
«Дробовик, помповик двенадцатого калибра. Он весь день сидит за столом, принимает деньги, дает сдачу и все такое. Когда он открыт, он держит его под столом, где может до него добраться».