«Потому что, очевидно, у Герма там происходит нечто большее, чем картины и солнечные очки, ты, гребаный придурок. Они, должно быть, перемещают через него дерьмо или что-то в этом роде, я не знаю. Но мы должны это выяснить, чтобы знать, как все исправить».
«Ни хрена нельзя исправить, когда речь идет о Жабе».
«Не паникуй, я все еще не уверен, что есть способ связать это с нами, хорошо?»
«Не может быть, чувак, не с Жабой. Черт, только не с Жабой». Крэш согнулся, словно у него начались судороги. «Черт возьми, мой живот, я чувствую это сейчас».
«Просто расслабься».
«Расслабиться? И ты называешь меня идиотом? Если все пойдет наперекосяк, нам конец».
Я прищурился в темноте, ища знак, который мог бы вывести нас обратно в более коммерческую часть города. «Да, скорее всего», — сказал я. «Поэтому наш единственный шанс — сделать правильные шаги отсюда».
«Черт, мне действительно нужно посрать».
Я оглянулся на него, он выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. «Что?»
«Ты меня слышал, мне нужно остановиться и посрать, братан».
«Я только что, блядь, спросил тебя, если ты хочешь в туалет, прежде чем мы ушли. Разве я не спрашивал тебя об этом?»
«Я не думал, что мне придется идти тогда, ублюдок». Крэш схватился обеими руками за живот и беспомощно уставился на меня, когда откуда-то из глубины его души раздалось ужасное урчание. «Ладно, я с тобой не играю. Эти буррито вступают в силу».
«Господи Иисусе», — сказал я. «Если ты не хочешь нагадить рядом с тем деревом, тебе придется потерпеть, пока мы не вернемся на главную дорогу».
«И когда, блядь, это будет?» — спросил он, судорожно оглядываясь по сторонам.
К счастью, я увидел знак и съехал на обочину. «Минуты две, просто держись».
«О , черт возьми, нет», — сказал он, ударив ладонью по крыше. «Я не успею!»
«Послушай меня, Крэш», — сказал я, увеличивая скорость. «Не сри в эту машину».
«Я собираюсь наложить в свои чертовы штаны». Он извивался, словно его било током. «Господи Иисусе, помоги мне, я собираюсь наложить в свои чертовы штаны!»
Мы выехали на перекресток, но мне пришлось остановиться на свет. Впереди был свет и еще больше транспорта. «Держись».
«Какого хрена ты остановился?»
«Красный свет».
«Проезжай! Мне нужно посрать!»
К черту мою жизнь, подумал я. Надо было просто остаться дома.
Свет изменился, и я проскочил его, несясь по улице, пока мы не подъехали к заправке. «Ну вот, приехали», — сказал я. «У них должен быть туалет, на заправках всегда есть туалеты».
«Быстрее! Надеюсь, мне не придется идти за ключом, а то я не успею!»
Я подъехал к зданию, где находились туалеты, и припарковался. «Вот так», — сказал я. «Все в порядке?»
«О, блядь, да!»
Крэш открыл дверь, чтобы выйти, и как раз в это время появилась другая машина и припарковалась прямо перед дверями туалета. Из машины вышел мужчина и побежал в туалет, захлопнув за собой дверь.
«Что, блядь, только что произошло?» Крэш начал танцевать танец «пу-пу-пу» возле машины. «Черт возьми, что за херня только что произошла? Я сейчас обосрусь! Я сейчас обосрусь!»
«Успокойся. Парню, наверное, нужно отлить, дай ему минутку».
«У меня нет ни минуты, сука!»
«Тогда садись. Вокруг полно магазинов, мы найдем другой туалет».
С таким видом, будто собирался заплакать, Крэш осторожно забрался в машину. «Вперед! Вперед!»
Я выехал и нашел небольшой бар в соседнем квартале. «Как тебе это?»
«Хорошо», — сказал Крэш, уже наполовину выйдя из машины.
Посмеиваясь, я наблюдал за тем, как он, сжимая булку, пробирается по тротуару, а затем исчезает внутри бара. Небольшое заведение, похожее на помойку, но там должен был быть туалет, так что я решил, что он свободен.
Пока он не вышел обратно с таким видом, будто его голова вот-вот взорвется. Он посмотрел в обе стороны, вверх и вниз по улице, затем направился обратно к машине, держа обе руки на заднице, словно это могло предотвратить неизбежное.
«И что теперь?» спросил я.
«Нет никаких гребаных кабинок», — сказал он, садясь обратно.
«Что ты имеешь в виду?»
«Это всего лишь один туалет, никаких кабинок, только чертов унитаз, торчащий из стены». Он судорожно огляделся по сторонам. «Кто так делает?»
«А тебе какое дело? Это же чрезвычайная ситуация».
«Там была куча народу, чувак. Я не могу вот так просто взять и насрать в открытую. Может, небольшое, типа пары бобов или еще чего, но не такое чудовищное дерьмо, как это, брат. Мы говорим о стране взрывных брызг, чувак, о пасте из ада. Это серьезно, хватит, блядь, ржать!»