«Ты был в тюрьме, постоянно срал перед сокамерниками».
«Это другое».
«Чем, блядь, отличается?»
Крэш схватил меня за переднюю часть рубашки. «Отведи меня в туалет, или я обосрусь, и, клянусь Богом, начну рисовать пальцами в этом ублюдке!»
Неудержимо смеясь, я отъехал от обочины и через пару кварталов нашел Wendy's. «Может, здесь, это нормально?» спросил я.
«Просто остановись, придурок, это не смешно».
«Чувак, это смешно. Это золото комедии».
Крэш вышел из машины и продолжил ковылять к ресторану, одной рукой держась за задницу, а другой отмахиваясь от меня на ходу.
Я сидел и ждал, наблюдая за улицей в поисках копов. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-нибудь увидел двух таких шавок, как мы, в этой машине — она кричала об угоне. По крайней мере, я мог наслаждаться кондиционером, но Крэш не мог выбраться оттуда достаточно быстро для меня. Чертов парень, с ним всегда были приключения.
Через несколько минут он появился, неся в руках большую сумку.
«Теперь все в порядке?» спросил я.
«Это было близко, чувак, по-настоящему». Он бросил мне сумку.
«Что с едой?»
Он пожал плечами. «Сучка сказала, что я не могу пользоваться туалетом, пока не куплю что-нибудь, он только для платных клиентов. Ты в это веришь? До чего докатилась эта страна? Так что я бросил двадцатку на прилавок, сказал ей положить в пакет все, что она, блядь, хочет, и побежал в туалет. Я, блядь, успел. Сука, заставила меня что-то купить. Посмотрим, как ей понравится, когда она узнает, что я не смыл».
Несмотря на это прекрасное зрелище, я поковырялся в пакете. Бургеры пахли вкусно, и я был голоден, поэтому взял один, а остальное бросил ему.
Один бургер, горсть картошки фри и пять минут спустя мы снова были на главной улице и катили к дому Крэша.
Когда мы подъехали к дому, что-то инстинктивно показалось мне неправильным. Свет заливал окна коттеджа, а машина Кевина-Кита все еще стояла у входа, но двери были открыты, и в ней никого не было.
Держась ближе к дороге, я заглушил двигатель.
«Что это все значит?» спросил я, указывая на машину.
«Похоже, он что-то искал и оставил все двери открытыми».
«Зачем ему это?»
«Я не знаю».
Мое сердце упало. «Может, кто-то еще искал».
«Черт, лучше бы я все еще собирался домой». Крэш нервно огляделся по сторонам. «Остановись и покатайся немного. Я позвоню Кевину-Киту с того телефона и узнаю, если все в порядке».
«Больше никаких звонков между тобой и ним. Это последнее, что нам нужно, — больше записей, связывающих вас, двух организаторов, вместе. Кроме того, если там кто-то есть, то он нас уже видел».
«Да кому какое дело? Ты просто хочешь войти вслепую, без оружия?»
«Я вообще не хочу туда входить», — сказал я.
Затем я вышел из машины Адель, и Крэш, пристроившись сзади, медленно направился к входной двери.
Глава 17
Входная дверь была открыта, дверь-ширма закрыта и не тронута, как и тогда, когда мы уезжали. Когда я вошел и встал на кухне, мне сразу бросилось в глаза, как тихо в доме. Ни телевизора, ни музыки, ни разговоров. Нехорошо. Я оглянулась на Крэша, который бросил на меня обеспокоенный взгляд, а затем осторожно обогнул угол и вошел в гостиную.
И тут я увидел кровь.
«Вот дерьмо», — сказал Крэш у меня за спиной.
На полу возле одного из кресел-мешков была размазана большая полоса крови. По меньшей мере шесть дюймов в ширину и, вероятно, десять-двенадцать футов в длину. На самом мешке было еще больше, маленькие пунцовые лужицы растеклись по складкам и углублениям. Мне пришло в голову, что на полу в кухне, вероятно, есть еще что-то, чего мы не заметили из-за недостатка света. Кофейный столик был опрокинут, все кальяны, наркотики и атрибутика разбросаны по полу среди беспорядка.
Мы постояли немного, прислушиваясь. По-прежнему ничего.
Я повернул голову в сторону спальни Крэша, и он, кивнув, прокрался через гостиную, стараясь не запачкаться кровью, и скрылся внутри.
Сердце заколотилось, я оглядел комнату в поисках других улик, но кроме беспорядка и крови ничего не было. Я проверил единственную другую комнату — ванную. Она была пуста, хотя одинокое окно было открыто, а ширма исчезла.
Вернувшись в гостиную, я застал Крэша с руками на бедрах, медленно качающего головой и глядящего на кровь на полу.
«В моей спальне никого нет», — тихо сказал он.
«Значит, дом чист».
Он приложил руку ко лбу и сморщился. «Какого черта, брат?»
«Это должны были быть ребята Жабы».