И вот, когда вина оставалось уже на донышке, а Ольга становилась всё симпатичнее и симпатичнее… нам опять помешал Тимоха. Только если в первый раз он для приличия хоть постучал, то теперь просто вломился в номер и сразу захлопнул дверь за собой.
Я, несмотря на лёгкий хмель, сразу заметил: Тимоха побит. И был ара, как бы сказали в будущем, «на измене». Его красная морда, украшенная аккуратно подстриженной бородкой (а я ведь и не замечал этого раньше!) — не в пример нашим местным, обросшим, как лешие, деревенским мужикам — выглядела изрядно взволнованной. Гонятся за ним, что ли?
Будто подтверждая мои догадки, закрытая конюхом дверь тут же содрогнулась от мощного удара. Тимоха перестал её придерживать и, заметавшись взглядом по комнате, скаканул к окну. Он что, сигануть вниз хочет? Тут дверь распахнулась от сильного рывка — и в комнату завалился какой-то усатый субъект в офицерском мундире. Судя по морде — бухой и тоже злой. Но без следов мордобития. Погон я не различаю, но будем считать — не генерал это. Уж больно тощ он для такого чина.
— Сударь! Кто вам дал право врываться в мой номер? — попытался осадить я непрошеного гостя.
Мой мальчишеский голосок и не слишком мощная фигура испугать дяденьку точно не могли… Но на помощь пришла Ольга:
— Месье! Здесь дама, если вы не заметили! Корнет, потрудитесь объясниться!
— Мадам… пардон, мадмуазель? И вы, сударь… Тысячу извинений! Две тысячи извинений! Мне нужен вон тот смерд… и я тотчас покину вас. Плюс — от меня отличная мадера к вашему столу.
Пьяный корнет, оказывается, умеет куртуазно выражаться.
— Вам нужен мой дворовой конюх? К сожалению, продать его не могу. Мы путешествуем в Москву, и эта каналья мне самому нужен… Позвольте представиться: Алексей Алексеевич, помещик Костромской губернии! А это — моя спутница, мещанка Ольга Васильевна Мурова.
— Корнет Томчин Евгений Николаевич. Ахтырский гусарский полк! — отбил каблуками гость, поправив висящую на боку саблю.
— Присаживайтесь, корнет. У нас ещё осталось вино. Поведайте, сделайте милость, чем досадил вам мой крепостной? Я, знаете ли, только сегодня ему розог пообещал… А может, и плетей всыплю — после вашего рассказа.
— Эй, мерзавец! — обращаюсь я к Тимохе. — Гони на кухню и принеси нам лучшего вина. Сдачу вернёшь — я проверю!
Широким жестом достаю червонец и протягиваю аре, показывая глазами: мол, сваливай, пока корнет не пришиб. Пьяная офицерская морда… пардон, пьяное лицо защитника Отечества выражало полное одобрение моим действиям.
— Представляете, Алексей, твой мужик опрокинул моё блюдо с гусём — этот наглец упал на мой стол! — в одном предложении корнет умудрился обратиться ко мне и на «вы», и на «ты» одновременно.
— Охотно верю! Это на него очень похоже — на редкость неуклюжая скотина. Придётся мне компенсировать причинённые вам неудобства.
А пока прошу: отведайте ветчину, окорок, рыбу, паштеты… Вот этот грибной соус — всё с моего поместья!
— Ладно, уважу. В самом деле — не устраивать же дуэль из-за этой гадины?
Стук в дверь. Кричу «открыто», и в комнату заглядывает Владимир в форме фельдфебеля. Корнет и фельдфебель, насколько я знаю, звания близкие. Владимир с достоинством, но сдержанно представляется, взглядом быстро оценивает обстановку, и кивнув мне, выходит. Тимоха его, небось, послал. Молодец ара, хоть тут не затупил.
— Вот в кого ты такой неуклюжий? — грозно выговариваю я конюху, когда тот вернулся в номер с бутылкой домашней наливки из моего поместья и какой-то закусью вроде зелени. Проныра этот уже успел сбегать к карете!
Корнет наливку отхлебнул, причмокнул, удовлетворённо крякнул.
— Ладно уж, будя тебе. Разок засветил — и хватит. Но в другой раз смотри, на кого падаешь!
— Я не упал… Меня уронили, — промямлил несчастный конюх.
— Ступай к себе. Не гневи Бога, — приказываю я.
Мой крепостной только попытался было открыть дверь, как тут же вылетел в коридор — ручку дёрнули снаружи. На пороге возник новый персонаж: мрачный дядя, с окладистой бородой и всклоченной шевелюрой. Он внимательно осмотрел нас четверых и крикнул кому-то в коридор:
— Сюда иди! Тут!
М-да… А вот этому громиле точно не Тимоха нужен — на него он и не смотрит даже. Сообразительный конюх, поняв это, шустро выскочил из номера и побежал по коридору. Надеюсь, что к Владимиру.
А вид у вошедшей троицы молодцов совсем не мирный. Душегубный, я бы сказал, вид. И не с пустыми руками они пришли: дубинки, цепи какие-то… А у одного, кажись, и кистень имеется.
Радует только одно: не на меня мордовороты эти смотрят. Значит, не по мою душу пришли. Тогда кто им нужен? Корнет? Ольга?