— А как мне это сделать? — спросил Бэра.
Кулагин сморщился. Насколько же он обеднел на хороших исполнителей! А ведь раньше получалось абсолютно всё. К примеру, Олена могла очаровать любого из потенциальных врагов Кулагина, отравить так, что никаких подозрений на отравление не будет. Тарас в кулаке держал криминал Екатеринослава, да и всей губернии, может, только за исключением Мариуполя и Ростова. Хотя и оттуда шли нескончаемым потоком деньги от доли в контрабанде. Была подконтрольной сильная банда Ивана Портового. Которой сейчас и вовсе нет, и Кулагин, вопреки логике, обвиняет в этом опять же Шабарина.
И неужели всего лишь выпадом в ресторане можно вот так вот взять и всё перечеркнуть, поставить крест на всех тех делах, которые выстраивал он не один год, не два, а десятилетия, даже получал в наследство от предыдущих руководителей губернии?
Кулагин хоть и был, и казнокрадом, и мздоимцем, но странным образом он все же любил Россию. И вот на его лице промелькнула улыбка. Его посетила мысль, которая хоть что-то объясняла из того, что происходит с Кулагиным, со всеми его делами.
Они хотят, чтобы в России действовали законы? Или чтобы каждая бумажечка была к бумажечке, чтобы процветала бюрократия? Так не бывает, или, может быть, подобное будет, но лишь когда власть имущие начнут ломать Россию через хребет. Вот она, Россия! Когда все бумаги у Кулагина в порядке, когда ревизор не находит ни одного нарушения, но стоит лишь Шабарину просто объявить о том, что есть доказательства неких его преступлений, и люди, ещё не увидев никаких документов, уже будут огульно обвинять во всех смертных грехах Андрея Васильевича Кулагина.
Потому что у русских есть вера в справедливость, но почти что не воспринимается понятие «свобода». А вот воля — это понятно русскому человеку. Так что воля и справедливость! И н еважен закон, вернее, он вторичен. А воля и свобода, как это понимал Кулагин, не одно и то же. Свобода — это может быть каким-то юридическим, законодательным явлением. А у русского человека не законом жизнь идёт, он душой чувствует, справедливостью видит.
Так что, да, Шабарин нанёс такой удар по вице-губернатору, после которого ему крайне сложно будет опомниться. И будет абсолютно невозможно жить далее, не заполучив документы, которые могут быть у Шабарина.
— Ты должен сжечь те апартаменты, в которых остановился Шабарин. Но убедиться, что он спит в своём номере, иначе всё не имеет смысла, — выдал предложение Андрей Васильевич Кулагин.
Глаза Бэры едва не выкатились из орбит, пока он смотрел на своего хозяина, силясь разглядеть в том умалишенного человека. Тот хозяин, прежний, знакомый — тот такой план не предложил бы, всяко смог бы придумать что-то умнее.
Ведь если бы Кулагин мог рассуждать теперь здраво, он быстро понял бы, сколь абсурдно такое приказание. Дело в том, что гостиница «Морица» была очень важной составляющей едва ли не всех самых прибыльных городских дел. По сути, гостиница и ресторан разве что только не принадлежали самому Кулагину. Так что это всё равно, что отрубить себе какую-то конечность, в которой хорошо развит хватательный рефлекс, а также «положительный». Потому что сначала нужно схватить, а потом положить себе в карман.
— Что смотришь на меня? — зло спросил Кулагин. — Или ты отказываешься? Напомнить, из какой грязи я тебя вытянул? Ты способен стать моей правой рукой? Ты станешь и больше, чем был предатель Тарас. Он не смог. Ты — сможешь.
— Может, я его пристрелю? — сжав плечи, понурив взгляд, промямлил Бэра.
Кулагин задумался. Пока вице-губернатору пришла неплохая идея, за которую он зацепился. А что если выставить Бэру как ревнивца, который убил злостного насильника?
Андрей Васильевич уже знал, что Эльза Шварцберг также решила пойти против него и примкнула к Шабарину. И пусть слухи об этой вдове разносились по Екатеринославу всякие, но они были основаны лишь на том, что вдовушка была достаточно переборчива в своих интимных связях. Все говорили, что она распутная, но все подспудно знали, что к Эльзе на хромой кобыле не подъедешь.
И никто не был уверен достоверно, кто именно из городской знати бывал у знойной вдовушки в постели. Вице-губернатор и сам бывал, но не так часто. Он все же предпочитал молодость зрелой красоте и даже опыту. Так что идея о том, что Бэра был влюблён в Эльзу, вполне жизнеспособна — ведь именно он приходил за мздой к держательнице доходного дома. Ревнивец-бандит убивает своего соперника! Чем не коллизия? ИнНе по приказу Кулагина, само собой разумеется, а лишь ведомый собственными страстями.