Вот для того-то и нужен был адекватный командующий. Генерал, который не будет лезть в имущественные дела и с которым можно только согласовывать свои действия, но не подчиняться. Не то чтобы я хочу проявить какую-то независимость, самостоятельность, строптивость, нет. Как показывает практика, нынешние генералы просто не умеют воевать по-новому. Но для меня то, что для них «по-новому» — это уже давно «по-старому». Я уже знаю, как можно воевать, предвосхищая военную науку лет на пятьдесят вперёд. Мои бойцы частью научены такой войне.
— Сие я должен согласовать с командующим, — после того, как я высказал свои предложения, генерал-лейтенант Дмитрий Дмитриевич Сельвин всё же проявил некоторый скепсис.
— Генерал Дибич ещё не прибыл. Паскевич ещё не отбыл, но уже собирается. Подчиняйте мой полк и дивизию Воронцова. Чин генерал-лейтенанта вам это позволяет сделать, — сказал я, дальше улыбнулся и предложил. — Вчера вы меня угощали, сегодня хотел бы вас пригласить отобедать со мной.
— С превеликим удовольствием! — ответил мне генерал.
Рябчиков с ананасом к столу не подавали, но даже в полевых условиях я нашёл, чем удивить трёх генералов. Прежде всего, это были тушёнка, офицерский сухой паёк, сгущённое молоко. Ну и пожарили шашлыков из забитого специально по этому случаю барана.
Генерал-лейтенант Сельван пришёл на обед не один, а в сопровождении ещё одного генерал-майора и полковника. Естественно, я не был против такой компании. Мне нужно как-то устраиваться в военном обществе. И без того у меня наблюдаются не самый лучшие отношения, например, с генералом Шидлером, инженером, который считает, что я лезу не в свое дело.
Вместе с тем, слава об успешном рейде моего отряда на коммуникациях врага быстро обошла всю Южную армию, ту её часть, которая осаждала Силистрию. Это был очень важный момент, так как это был, наконец, пример удачного действия против неприятеля. Может, и не сильно, но немного боевой дух даже такие новости должны были приподнять. Хотя, все же вряд ли. От английского офицера я узнал принеприятнейшее известие, способное добавить уныния.
— Господа, не хочу быть вестником дурных новостей, но необходимо и вам знать, что французы и англичане высадились в Варне, — сказал я после того, как мы выпили по бокалу вина за русскую победу.
— Откуда сведения? — резко подобрался генерал-лейтенант Сельван. — Я ещё не знал об этом. Это событие резко меняет характер войны.
— У меня в пленных есть английский капитан. Я его захватил в ходе засады на обозы, которые направлялись в крепость, — сообщил я.
Конечно же, господа, если не потребовали, то убедительно попросили, чтобы я этого самого англичанина им предоставил. Что и было сделано. И сразу же английская гадина попыталась воззвать к русскому благородству. Причём на французском языке, мол, англичане — такие же образованные, цивилизованные люди, как и другие генералы, которые, безусловно, должны знать язык Вольтера.
— Господин Шабарин, вы отдаёте себе отчёт, что ведёте с пленным дворянином себя словно с мужиком? Вы же представляете все русское офицерство! — из-за стола резко поднялся генерал-майор Антон фон Штедт.
— Я не потерплю в отношении себя каких бы то ни было оскорблений и обвинений. Сударь, прошу присесть за стол, выслушать и понять ситуацию, — сказал я генерал-майору, приметив, что англичанин ухмыляется.
Посеял раздор в нашу компанию, вот и радуется, скотина. А до моего вызова на дуэль генерал-майора оставалось только одно небрежно брошенное словно, или даже жест.
— Давеча я был на аудиенции у Его Императорского Величества… — я решил сразу бить из крупнокалиберной артиллерии.
А самая мощная пушка в России — это государь. Кто его знает, о чём именно мы разговаривали с государем Николаем Павловичем! Так что я могу, лишь для общего блага, немного приукрасить, пофантазировать на предмет моей прошедшей аудиенции у императора.
— Английский посол обещал всяческую поддержку Российской империи, давал слово, что Англия с нами. Да и вы все, господа, в том числе и я, заблуждались, что Англия нам союзник, — решив всё-таки убедить офицеров, рассказывал я. — Так что слово они не держат. А посему, кто слова своего не держит и не может отвечать за поступки и обещания для меня уже не дворянин.
И с этим было сложно поспорить. Несмотря на то, что дворянство уже начало разлагаться, что уже имели место и трусость, и отказ от службы, всё же в своей массе люди были благородны, жили по своим правилам, когда нужно держать слово, выполнять обещания. Время дуэлей ещё не закончилось, хотя их становится всё меньше.