Как бы себя не приводил в порядок Франц Иосиф, для опытного графа Карла Фердинанда фон Буоль-Шаунштейна не скрылось, что его монарх находится в растерянных чувствах.
Безусловно, было от чего переживать. Сам граф растерялся, пусть вида не показывает. То, что Австрия выражала враждебный нейтралитет, первоначально представлялось не более чем шантаж для России. В раздираемые последствиями внутреннего кризиса, австро-венгерская империя и сейчас не была на пике своего могущества. Но слова были сказаны. А теперь еще и получение Россией сведений о помощи Османской империи со стороны Австрии. Маски окончательно сброшены и тут или терять репутацию, а в политике это страшнее порой, чем война. Либо… воевать.
— Увы, но мы вынуждены воевать, ваше императорское величество, — безапелляционно, понимая причины расстройств монарха, произнес первый министр.
— Как? Граф, скажите мне как это получается, что ещё полтора года тому назад мы принимали моего венценосного брата русского императора, пышно, заверяли в его вечной дружбе, а сейчас становимся врагами? Не кажется, что я выгляжу подло? — выпалил австрийский Монарх.
— Такова политика, ваше императорское величество. Мы лишь спасаем наше благословенное государство. Если русские займут Балканы, то Австрия обречена. Одно дело жить по соседству с дряхлой Османской империей, с другой начинать виток соперничества с могущественной Россией, когда у нее в подчинении будут молодые и злые новые государства на наших южных границах. Разве не захочет Сербия Белград? Или хорваты… А там словенцы, там, чего еще удумают и чехи. Панславянизм возможен, ваше величество, если Россия победит в этой войне, — объяснял прописные истины первый министр.
Всё это понимал Франц Иосиф. И он поступит так, как будет полезно его государству. Иметь русских у себя еще и на южных границах — это слишком опасно. Тем более, когда все громче кричат в Пруссии о том, что именно они вправе претендовать на главенство в Германском мире.
— Дух рыцарства ушёл в прошлое, ваше величество. Нынче, если мы допустим Россию на Балканы, то мы не сможем противостоять Пруссии, которая рвется к верховенству в Германском мире. И мы должны поступать так, как должно, чтобы не произошло краха нашей империи, — принялся поучать монарха министр.
Франц Иосиф скривился, показывая свое неудоволствие и словам и тону министра. Но не стал обострять. Не время для смены правительства, раз затевается такая большая игра.
— Вы готовы докладывать мне по состоянию армии на Южных и Юго-Восточных рубежах? — собравшись с мыслями, деловитым тоном спрашивал Император.
Сам Франц Иосиф пока вынужден отыгрывать роль миротворца, призывая Россию покинуть пределы Валахии и Молдавии. Мол, это турецкие земли и Австрия выступает за справедливость. А вот войска, которые стоят на границе, они ведь не про то, чтобы воевать, они призваны занимать территорию. Быть не агрессорами, а гарантами, буферной зоной. На это и расчет. Так что император не посещал военные советы, чтобы не выглядеть милитаристом. Но это не значило, что эти советы не проходили. Напротив, с завидной регулярность.
— Совещание Генерального Штаба с моим присутствием состоялось. Оно было в узком кругу, чтобы информация не вышла за пределы военного ведомства, — министр задумался. — Я должен вам сообщить, ваше императорское величество, что среди офицерства есть немало тех, которые считают невозможным войну с Россией. Одни из-за того так думают, что опасаются поражения… Всё уже русским удалось взять неприступную Силистрию и разгромить ещё в одном сражении турок. Другие, смотрят на Россию, как на союзника. Воевать будут, в этом не сомневайтесь, ваше величество.
— Какова вероятность того, что и Пруссия вступит в войну с Россией? — пожевав желваками от неудовольствия, спросил император.
— Немалая, когда нам и нашим союзникам удастся потеснить по всем фронтам русских. Но есть сведения, что прусские заводы стали больше выпускать военной продукции, — выразил мнение министр.
— Это же хорошо? Значит он готовятся к войне, или… а русским они тайком не помогают. Логично, ели Пруссия останется в стороне и будет смотреть на то, как мы сражаемся, — проявил догадливость правитель двуединой монархии.
— Этот вопрос мы прорабатываем, ваше величество, — скупо ответил Буоль.
— Значит война… Рассказывайте план военной компании. И плохо, что мы начинаем ее зимой. Но, ничего… Дожидаться ответа из Петербурга по поводу нашего дипломата, похищенного из Рущука, нет смысла. Ну не убьют же его, право слово. Тем более, что и нам было бы неплохо кого-нибудь захватить.