— Морская капуста — полезный продукт, — сказал я, чтобы что-то сказать.
— Вы сами-то москвич? — спохватился собеседник, приглядываясь. — Вижу, вижу — москвич.
Как он разглядел во мне москвича? На мне был плащ, обыкновенный, московского пошива, блекло-зелёной расцветки, немаркий, не страшно сесть на уличную скамейку. На голове — берет, но не вызывающий малиновый берет французского художника, а скромный, в тон плащу, сделано в Таллине. Туфли ереванские, «масис». Вот брюки английские, на мне консервативный английский костюм, но определить это сложно, плащ у меня ниже колен, не очень-то разглядишь, какие брюки. Но в целом да, в целом я одет лучше среднего провинциала.
— Я потому узнал в вас москвича, что вы не торопитесь. Приезжие, они торопятся, им нужно всюду поспеть: и сапоги купить, и Москву покорить, а вы сидите… Сидите, как хозяин.
— Необъятной Родины своей, — продолжил строчку я.
— Именно! — просиял пенсионер. — Вот вы молодой человек, а понимаете! А некоторые — он кивнул в сторону тех, кто продолжал обсуждать мировые проблемы у газетных стендов, — некоторые дальше своего носа не видят. Я думаю письмо в газету написать, о необходимости пропускной системы для чужаков, то есть для гостей Москвы. Не знаю только, куда лучше, в «Известия», или в «Правду».
— «Правда», она поавторитетнее будет. Опять же традиции, — посоветовал я. — Там с письмами работают очень и очень серьёзно.
— Я и сам к тому склоняюсь, — сказал пенсионер.
«Склоняюсь…» Так говорят писатели средней руки, и я рискнул:
— Я вот гадаю… Это вы — автор того замечательного произведения?
— «Сказания о Третьем Риме»? Да, я Александр Попов, очень рад встретить культурного и начитанного человека. Как вы меня узнали? Фотография в журнале прескверная.
О! Угадал! Не знаю только, повесть это, рассказ или публицистика, да и неважно. Писатели в девяти случаях из десяти говорят о себе, слышат себя, и на пустяки не отвлекаются.
— Вполне узнаваемая фотография, — мягко возразил я, — но главное ведь слова. Текст. Словам тесно, а мыслям просторно.
И через несколько минут я уже знал, что Александр Сергеевич Попов всю жизнь отдал школе, преподавал русский язык и литературу, был классным руководителем, был завучем, три года назад вышел на заслуженный отдых, и решил продолжить служение литературе, но уже в качестве автора, сочинителя. И месяц назад журнал, знаменитый «Наш Современник» опубликовал его статью, «Сказания о Третьем Риме», в которой он, Александр Сергеевич Попов, призывает к строгому отбору литературы для школьных библиотек: поменьше всякой зарубежчины, томов сойеров и геков финнов, а побольше нашей замечательной литературы, которую весь мир признал вершиной из вершин, лучшим творением человеческого ума.
— Вы ведь согласны?
— Истина конкретна, — ответил я. — Бывает, что и в нашей литературе попадаются…
— Да, да, да, — Александр Сергеевич даже порозовел от восторга. — Бывает, что пробираются к нам под маской русских писателей просто чёрт знает кто. Подписывается «Иванов», «Петров», «Симонов», а ковырнешь — ну, сами знаете. И протаскивают в нашу литературу таких же безродных героев — чебурашек, лошариков, муми-троллей безобразных. Ну что это за юдо такое — чебурашка? Хочешь зверька — возьми соболька, бельчонка, щеночка! Оно на первый взгляд выглядит безобидным, даже забавным, чебурашко, так и проказа поначалу лишь безболезненное пятнышко. А там…
— А там? — спросил я, словно слушал историю у костра.
— А там бах — и «Москва» взлетела на воздух. Думаете, случайно?
— Слышал, сработала мина военных времён, — нерешительно ответил я.
— Мина, может, и с войны, а сработала сейчас! А в семьдесят седьмом, пожар в «России» — тоже с военных времён? Заметьте, горят и взрываются «Россия» и «Москва», а «Метрополь» и «Националь» целёхоньки!
— Их, видно, не минировали, — предположил я.
— Именно! Именно — не минировали! А взрывы в метро, аккурат перед пожаром в «России», тоже совпадение? Вероятность ничтожная. И вообще — самолеты падают, как переспевшие сливы, а на окраинах творится что-то такое…
— Ваши слова заставляют задуматься, и крепко задуматься! — вёл линию я.
— На то и голова дана — думать, а не только в футбол играть. Вы, я вижу, человек неравнодушный, патриот родного города. Мы тут по воскресеньям собираемся, москвичи. Вот прямо на этом месте. Обсуждаем новости, обмениваемся мнениями — но не как эти… — он кивнул в сторону пенсионеров у стендов, — нет, у нас люди образованные, а, главное, размышляющие. Приходите, вам будет интересно…