Чтобы у османа было меньше соблазнов сообщить о нас, я подошёл к нему и приставил к виску ствол револьвера. Собственно, дуло моего револьвера было размером с его висок. На международном языке этот жест означал «делай, что говорю, или твоя башка разлетится на мелкие кусочки».
(осм.) — Если думаешь, что я не понимаю по-османски, у меня для тебя плохие новости! — сказал я фразу, которой научили Дрёмин и Маша.
Осман сглотнул и кивнул. Качнув револьвером, я указал вперёд. Осман сел и взял в руки штурвал.
(осм.) — Борт номер тридцать семь сорок два! Шайтан вас побери! Кто дал разрешение на вылет? — разрывалась рация.
Осман покосился на неё, а я встал рядом, не сводя с него револьвера.
— А если он нас не туда заведёт? — спросила Агнес, глядя в одно из окон.
Дирижабль пока ещё плыл боком, и была видна удаляющаяся воздушная пристань. Люди на ней суетились, загружая боеприпасы в один из гигантов.
— Не заведёт, если жить хочет, — отвечал я.
— Всё равно я ему не доверяю. Может, лучше я сяду за штурвал?
— А ты умеешь управлять дирижаблем? — удивился, отвлекаясь от османа на Агнес.
— Не сложнее, чем самолётом! — весело болтала ногами гоблинша, сев на одно из кресел сбоку.
— Если не ошибаюсь, — прищурился я, — твой последний полёт на самолёте закончился крушением. Знаешь, в мои планы не входит ещё и крушение дирижабля. Одно такое мы еле пережили под Питером, если помнишь.
— О-о-о! — засверкала глазами зелёная мелочь. — Это было шикарное крушение! Огонь, дым, стоны железа, напуганные красотки! И героический барон Дубов спасает всех!
Она размахалась руками, будто пытаясь нарисовать в воздухе то самое крушение, но быстро успокоилась и подмигнула.
— Не искри, Коль. Прорвёмся.
В этот миг пленный осман резко сорвался с места и схватил рацию, заорав в неё:
(осм.) — Это борт тридцать… Нас захватили! Здесь русские захватчики! Спаси…
Я ударил его рукояткой револьвера по лбу, и гадёныш, выронив рацию, осел без чувств на пол.
— Гоша! — рыкнул я, и паук сразу подскочил. — Только не есть.
Гоша схватил передними лапами бесчувственное тело и мигом закрутил его в кокон, подвесив его потом к стене.
— Молодец, Гошан… — ласково похлопала его Агнес и села за штурвал, приняв управление.
Тем временем за бортом раздались первые выстрелы. С самого большого дирижабля в нашу сторону полетели снаряды. Пока не прицельно. Пристреливались гады.
Из рации донеслось:
— Рюсське захватчик! Стаят! Или мы открыйт агонь на поражен…
Договорить он не успел. Сработал заложенный заряд, и дирижабль, на который погрузили ящик с бомбой, взорвался гигантским огненным грибом. Взрывная волна ударила в пристань, накреняя её. Затем платформу накрыл фейерверк разрывающихся снарядов. Они взрывались, стреляли в другие ящики, подрывали всё новые и новые снаряды. Вскоре воздушная пристань и остальные дирижабли перестали существовать. Однако боеприпасы будут взрываться ещё долго, взлетая в небо и выкашивая лес поблизости.
— Вот это салют… — улыбнулась Агнес. — В нашу честь!
— Рули давай, — улыбнулся я и пошёл с Альфачиком осматривать нашу добычу. Вдруг где-то притаился ещё один враг с рацией.
Наше судно и правда принадлежало контрабандистам. Трюм был пустым на первый взгляд, но Альфачик нашёл кучу нычек с товарами: дорогие ткани, ящики с вином аж из Южной Америки, артефактное оружие, судя по всему британское, и целая россыпь различных зелий и медикаментов. Нашей армии это пригодится в будущих сражениях. А мне пригодятся денежки, которые отвалит князь Тарасов за такой шикарный контрабандный подгон. Разве что ткань себе оставлю. В подарок Веронике. Она оценит высококлассные шёлк и атлас, я уверен.
Больше османов на борту не оказалось. Тем лучше для них. Видимо, остальная команда спустилась на первый ярус воздушной пристани и кутила в местном кабаке в ожидании своей очереди на погрузку. Что ж, теперь они, наверно, не кутят. Под завалами-то.
Дирижабль действительно двигался быстро. Небольшие винты тихо крутились, передавая корпусу едва заметную вибрацию. А в приоткрытое Агнес окно врывался прохладный встречный ветер. Но вскоре его пришлось закрыть, потому что, приблизившись к границе, мы поднялись выше набежавших облаков, чтобы нас не заметили зенитчики на границе. Все бортовые огни давно уже погасили. Затем, сверившись с найденной картой, сообщил дриаде, где нас должны пропустить наши пограничники. После чего отправил бедняжку уже спать, наконец.