Внизу было темно, но кое-что я все же различил. Там щёлкала зубами огромная ракушка. Зубы росли прямо из створок раковины, а из их основания торчал с десяток таких же щупалец. Грубо говоря, росли из задницы ракушки. И все вместе тащили меня к ней довольно быстро.
Клац! Зубы сомкнулись на мне, но я ничего не почувствовал. Вообще, показалось, что они просто скользнули и не причинили вреда. Щупальца запихали меня внутрь. У ракушки было мягкое и скользкое нутро. Створки попытались закрыться, но ничего не вышло.
Фиг тебе, чудо-юдо подводное!
Щупальца опять обвили меня и вытащили по пояс наружу. Голова осталась внутри, и я видел, как ракушка пытается меня прожевать. Похоже, у твари ничего не получалось. Она меня повернула, погрызла, развернула, снова погрызла; я почувствовал себя игрушкой в руках ребёнка, который пробует на зуб каждые кубик или машинку. В конце концов, ракушка психанула, издала что-то похожее на рёв и отшвырнула меня подальше. Сила водоизмещения потянула меня наверх.
Ура! Наконец-то свобода! Только что я буду делать на поверхности? Дрейфовать?
Над юго-западным склоном горы Калинка
Примерно в это же время
Агнес и Василиса.
Биплан летел низко над кронами леса, который рос на склоне горы. Агнес внимательно осматривала окрестности в поисках любого доказательства, что Николай Дубов жив. Что угодно. Хоть взлетающие из кустов птицы. Но вокруг была тишь да гладь.
— Ты видишь Дубова? — спросила она княжну Онежскую, что сидела сзади.
— Нет!
— А он есть, — упрямилась гоблинша.
Полиция нашла следы яростной борьбы по дороге, которая вела с базы контрабандистов в академию, и больше ничего. Добровольцы от студентов и отряды пятигорской полиции неделю прочёсывали окрестные леса. Но Дубов как сквозь воду провалился. Через семь дней бесплодных поисков Николая Дубова признали без вести пропавшим. Поиски прекратили.
Только Агнес твёрдо решила продолжить их. Она одолжила у брата его биплан и стала осматривать с воздуха ближайшие горы и долины. Вдруг Дубов просто потерялся в пылу схватки оказался отброшенным за тридевять земель, и сейчас сидит у костра посреди глухого леса и ждёт спасения?
Гоблинша летала и днём и ночью, делая краткие перерывы на сон, еду и дозаправку. На третий день к ней присоединилась княжна Онежская. Она продолжала поиски на земле с немногочисленными добровольцами, но когда тех не осталось, решила, что гораздо эффективнее будет летать вместе с гоблиншей. Четыре пары глаз куда лучше, чем одна. По крайней мере, так она сказала Агнес. Вместе они осмотрели горы с севера, юга и востока. Осталось одно направление — запад, но надежды у Агнес становилось всё меньше.
Биплан пролетел над горной рекой, которая впадала в длинное озеро и уже почти миновал его, когда Агнес заметила, что возле водопада бурлит вода, будто её кипятят снизу.
— Давай проверим то место! — крикнула ей княжна. Значит, тоже заметила.
— Снижаюсь! — Агнес сделала резкий разворот. Княжна вскрикнула, чуть не выпав, и схватилась за борта.
Агнес пролетела над озером, но рябь на воде исчезла, поверхность стала ровно, как стекло. Гоблинша укусила себя за губу от досады. Вдруг всплыло что-то тёмное.
— Там что-то есть! — крикнула княжна.
— Да, вижу-вижу… — огрызнулась Агнес и снова заложила крутой вираж, развернулась и снизилась ещё.
Шасси биплана цепляли воду, брызги мерцали в лучах солнца, тёмный предмет быстро приближался. С огромной скоростью они пронеслись мимо, но Агнес успела заметить, что предмет почти чёрного цвета и напоминает двухметрового человека. Сердце радостно забилось.
— Неужели… — услышала она сзади, а потом княжна просто закричала: — Коля! Это Коля. Снижайся скорее!
— Куда? В воду? Мы же утонем!
— Точно! Я… я заморожу озеро! Только поднимись немного, чтобы нас не задело.
Агнес дёрнула штурвал на себя, и нос биплана задрался вверх. Кроны деревьев уплыли вниз, оставив только голубое небо. Агнес про себя пела от радости. Она снова развернула аэроплан. Из рук княжны вылетел поток морозного воздуха, в котором мельтешили кристаллики льда. Едва он коснулся воды, как по ней прокатилась волна, и поверхность озера сковал лёд. Агнес посадила аэроплан на синюю гладь и остановилась возле фигуры, вмёрзшей в лёд.
— Это ведь он? — спросила княжна, выбираясь на скользкую поверхность. Она первой подбежала к фигуре. — Точно! Это Коля!
— Цвет какой-то странный, — сказал Агнес, встав рядом. — Но это точно он.
— Но… как нам его вытащить?
— Есть одно средство… — Агнес позволила себе самодовольную улыбку. Надо же! Гоблинша может что-то, чего не может княжна! Спешите видеть, как говорится.