«От отца к сыну, а от сына к его сыну. С любовью, папа».
Да, отец всегда хотел продолжить род и мечтал о внуках.
В конверте лежал ключ на цепочке. Видимо, в шкатулке сокровища рода Дубовых, и отец всегда носил ключ от них с собой. Я открыл шкатулку и вот теперь ахнул. Сверху лежали бумажные ассигнации. Где-то около тысячи рублей. А вот внизу… Настоящее сокровище!
Аккуратные идеально гладкие тёмно-серые слитки металла, добытого из Саранчи. Трабелуниум, так его называли. Металл не отражал, а будто втягивал в себя свет. И стоил он целое состояние. Дом, конечно, не купишь, но можно его отремонтировать по последней моде. Немного денег я взял, а трабелуниум пока не тронул. Даже не знаю, куда его деть. Продавать точно не собираюсь, отцу эти слитки достались явно не за дёшево живёшь. Уверен, каждый из них омыт кровью и потом.
Я закрыл шкатулку и убрал её в шкаф. Ключ повесил на шею. Если уж украдут шкатулку, то пусть помучаются, открывая её. Время на часах показывало, что скоро начало второго урока. Первый я безнадёжно пропустил, но, думаю, это не так страшно. Я же в лазарете лежал! Да и всё равно мне догонять и догонять, так что уроком больше, уроком меньше. Никакой разницы. Так что я спокойно принял душ, переоделся и пошёл на занятие по Боевой Концентрации.
По пути заглянул в столовую. Сейчас она пустовала, но я убедил повариху дать мне перекусить, а то желудок уже позвоночник обнял и плакал от голода. Молодая женщина, тёмные волосы и приятное лицо, фигура в самом соку. Она принесла каре ягнёнка в чесночном соусе, сочное и мягкое, и настолько вкусное, что я чуть слюной не захлебнулся. Так что чавкал я на весь пустой зал и с преогромным удовольствием обсасывал косточки, а повариха с умилением смотрела, как я уплетаю слегка подогретую еду.
— Вот бы муж мой так ел, как вы, барон Дубов, — говор выдал в поварихе простолюдинку.
— Брофьте, я не балон, — прогудел я.
— Если все истории о вас правда, то хорошо бы всем дворянам быть такими, как барон Дубов. Честными и самоотверженными.
Я хотел отмахнуться, но уж больно ягнёнок вкусный был! Не оторваться. Да иот её умопомрачительного декольте, в котором прятались два увесистых футбольных мяча, тоже было сложно оторвать взгляд.
— А фто с муфем?
— Мясо не ест, окаянный. Всё калории считает и за фигурой следит, доходяга. Тьху! А я считаю, что хорошего человека чем больше, тем лучше!
— А кто хорошо есть, тот хорошо работает! — поддержал я. — Ладно, убегаю! Спасибо за перекус!
— Ты приходи на обед, соколик! — кричала она мне вслед. — Я для тебя побольше телятины в соусе с черносливом оставлю. Нежнейшая будет!
Фух, так ведь и передумать недолго! Знает, как мужика захомутать, чертовка.
После небольшого, но вкусного перекуса настроение поднялось. Но время уже поджимало, так что я чуть не бегом побежал на занятие у Сергея Михайловича.
По расписанию урок проходил на арене. Невольно я вспомнил нашу с преподом схватку. Надеюсь, арену за это время успели отремонтировать полностью. Я зашёл в дверь и оказался в коридоре. Занятие ещё не началось, но группки студентов уже уходили по правому проходу и втягивались на арену. А слева, из открытой двери раздевалки, шёл странный шум. Будто кого-то толкали в металлические шкафчики, и те гремели дверцами.
А мне как раз захотелось в туалет, в который можно попасть только через эту раздевалку.
Внутри оказалось несколько человек. Четверо парней и пара девчонок. По центру шёл ряд сдвоенных скамеек, а вдоль стен тянулись простые шкафчики в два яруса. Судя по холёным лицам и атлетическим фигурам, парни — породистые аристократы. А вот девушки были попроще. Одна брюнетка, другая рыжая, лица простоватые, но симпатичные, на школьных свитерах значок факультета Оберега, а фигурки — полный отпад. И эти парни считали так же. Они издевались над девушками, не давая им уйти, и норовили залезть под юбки.
— Господин, прошу не надо! — вскричала одна и попыталась убежать, но резкий удар по шкафчику оглушил её и охладил пыл.
— О да, когда девушка сопротивляется, меня это так заводит, — притворно застонал парень. Брюнет с острым носом. Рядом с ним загоготал его дружок, тоже брюнет.
Рыжая просто забилась в угол в другом конце раздевалки и не реагировала на прикосновения, которые становились всё более наглыми. Её зажали двое: блондин с конским хвостом и шатен, волосы которого вились, как шерсть у барашка. По щекам девушки катились слёзы. А женские слёзы действуют на меня самым непредсказуемым образом.