— А как же бал? — тут же встрепенулась Лакросса.
— Да, бал! — поддержала её Вероника. — Мы такое платье сшили, господин. Лакросса в нём просто оркская богиня красоты и спорта одновременно. Все кавалеры падут к её ногам. Если она пойдёт на бал… Вы обещали, господин.
Я им про жизнь, а они мне про бал. Одно слово: девушки…
— А я только рада буду свалить, — пожала плечами Агнес. — Надоели вечные косые взгляды, будто гоблинш в Императорском дворце никогда не видели.
— На бал мы явимся, — успокоил я девушек. Если на нас после платья оркессы посыпятся новые заказы, то есть вероятность озолотиться. Но для этого надо ещё дожить до бала. — Но завтра утром отсюда уедем и отправимся в лес. Всё, что сможем, засунем в кольцо, а если его не хватит, задействуем второе. Когда вернёмся из леса, снимем дом в городе на пару дней.
— А зачем нам в лес? — спросила Лакросса с интересом.
— За мясом, — почти не соврал я и хищно улыбнулся. — Пора отрабатывать поездку в Питер.
На лицах девушек появился ужас перед неизведанным. Но не очень сильный. Они прекрасно понимали, что в обиду я их не дам, зато заставлю стать сильнее. Ох, завтра пойдёт потеха!
— А сейчас спать! — громко хлопнул в ладоши и направился в свою спальню.
Первым делом принял горячий душ. Смыл с себя весь пот, всю грязь, натёрся мочалкой так, что скрипеть начал, как потёртое седло. Зато горячая вода расслабила мышцы, и в теле появилась приятная усталость. Раны чуть пощипывало. Но благодаря зелью регенерации они уже почти затянулись. Вышел из ванной комнаты и взглянул на часы. Полтретьего ночи. Ночи, а не утра! Почти сутки без сна. Впрочем, мне не впервой не высыпаться.
Почти засыпая на ходу, дошёл до кровати и рухнул в её мягкие объятия. Но поспать мне не дали. Почти сразу в дверь робко постучались.
Глава 3
Сперва я решил, что стук в дверь мне послышался. Предсонные галлюцинации, когда уже почти засыпаешь и тебе начинает мерещиться всякая дичь. Не та, которая летает в небе или бегает по лесам. Вроде кабанов и глухарей. Так что я покрепче зажмурил глаза и перевернулся на другой бок.
Но стук раздался снова. Я издал горестный вздох. Как Сизиф, который наконец затащил камень на вершину горы, и, а ему показали внизу ещё целую россыпь огромных валунов.
Значит, мне не послышалось.
— Войдите! — громко сказал я, и дверь осторожно распахнулась.
В щель сунулась голова с тёмными волосами и синими глазами, сверкающими в темноте. Я включил ночник.
— Господин, вы спите? — ласково прозвучал мягкий голос.
— Пытаюсь, Ника. Заходи, — махнул рукой.
Она зашла и тихо притворила за собой дверь. Почему-то её лицо было заплаканным. Вот отчего сверкали глаза в темноте.
— Что случилось? — спросил я, садясь на кровати. Неужели кто-то снова напал? Да вроде не похоже.
— Простите, господи-и-ин! — заревела девушка, бухаясь на колени.
— Что? — опешил я, замерев на месте в полуприседе. — За что?
— Я… я… Я хотела встретить вас, как подобает служанке встречать господина после охоты! Но не смогла!
— Тьфу! — сплюнул я и подошёл к девушке. Поднял её за руки. — Тебе не спится, что ли? Поэтому такая чушь пришла в голову? Не за что просить прощения, всё хорошо.
— Но я… — Девушка понурила голову и стала тыкать указательными пальцами друг в друга. — То есть вы не злитесь?
— Да с чего бы? — чуть не взревел я. Эти женщины меня с ума сведут.
— Тогда… тогда… — она сурово посмотрела на меня, сверкнув глазами. — Тогда позвольте, я обслужу вас!
И начала расстёгивать пуговки на чёрной блузке. Большая грудь сразу попросилась наружу, являя собой прекрасное и соблазнительное зрелище. На секунду я потерял дар речи, а потом… зевнул. День был тяжёлый!
— Вероник, меня за сегодня несколько раз чуть не убили. Это меня малость притомило, поэтому я ужасно устал и хочу спать, — честно признался я.
Но девушку это не сломило. Она вытянула руку с поднятой ладонью, призывая к молчанию.
— Не беспокойтесь, господин, — бойко сказала она, увлекая меня к кровати. — Я сама всё сделаю, а вы будете затем спать, как младенец!
Она уронила меня на постель. Правда, не сразу, пришлось ей сперва немного попыхтеть, упираясь в мою грудь обеими руками. Её настойчивость умилила меня, и я решил сдаться на милость добровольной служанки. К тому же трудно устоять, когда перед твоим взором качаются два прекрасных полушария, сдерживаемых только небольшим кусочком ткани.