Точно… Его же надо отпустить погулять.
С тех пор, как он вымахал, ему требовалось больше личного пространства. Желательно небольшой лес. Я снял с себя вчерашнюю одежду и отправился в душ. Холодный, чтобы привести себя в чувство. Обжигающе-холодный, чтобы ещё и взбодриться. Через пять минут, сухой и бодрый на один глаз, одетый в школьную форму, я вышел в коридор этажа. Когти Лютоволка быстро зацокали по полу.
Вдруг впереди открылась дверь, и в коридор выглянул парень, замотанный в полотенце. Высокий — ниже меня всего на полголовы — брюнет с мокрыми волосами, стянутыми в хвост, мускулистый и красивый: хоть сейчас на обложку эротического журнала для девушек отправляй.
Явный плод многовековой селекции аристократов. Кожа без единого изъяна и слегка загорелая, по ней стекают ручейки воды. Парень только из душа. Среди первокурсников я его не видел, значит, минимум второкурсник. И богатый, раз живёт здесь.
Увидев Альфачика, брюнет презрительно скривился и сказал:
— А я-то думаю, чего на этаже псиной воняет…
— Ну дак сходи помойся уже, — отвечал я ему.
— Ч-чего? — опешил он такой наглости. — Да как ты смеешь так говорить со мной⁈ Я — будущий князь Разумовский! Падай ниц, челядь! И псину свою сунь в намордник — может, вонять меньше станет.
Волк недовольно зарычал, шагая в сторону парня, под его кожей перекатывались валуны мощных мышц. Но брюнет не сдвинулся с места, даже ауру выпустил. Силён, однако. Но и не таким выписывали направление к травматологу.
— К твоему сведению, княжич, волки не пахнут. А вот ты… очень даже. — Я демонстративно помахал ладонью перед носом, когда мы проходили мимо него.
— Ах ты полукровка драный! Да мой род…
Фразу парнишка не закончил. Он попытался выскочить в коридор, поскользнулся и треснулся об пол. Полотенце, вскинутое в воздух, медленно опустилось на его чресла. Мда, в том месте селекция дала явный сбой. Отсюда и агрессия.
— Кое-что наоборот… — в рифму ответил стонущему на полу брюнету и ступил на лестничную площадку.
Альфачика я хотел вывести за стены академии через южные ворота. Небольшие, те самые, что я выбил, когда мчался с Мариной во весь опор, чтобы спасти раненого волчонка.
Солнце теперь поднималось позже и только-только выглянуло из-за гор на востоке. По пути мы встретили директора Степан Степаныча, который чуть от радости не запрыгал, увидев огромного Лютоволка. Директор горячо поприветствовал меня.
— Всю жизнь мечтал о собаке, — говорил он, поглаживая волка по шее.
Для этого ему приходилось поднимать руку выше головы. Да, директор Пятигорской академии ростом не отличался. Но в его маленьком теле заключалась огромная сила. Я лично проверил. И больше проверять не горю желанием.
— Только он не собака.
— То есть палку с ним покидать не выйдет? — сник Степан Степаныч.
— Только если небольшое бревно, — пожал я плечами. — Палка для него всё равно что зубочистка.
— Бревно, это мы можем! — Директор улыбнулся, поправил очки и закатал рукава бежевой рубашки. — Заодно потренирую Инсект лишний раз! Дубов, а ты не против, если я немного поиграю с твоим… волком?
— Я же обещал. Только ему поесть надо, так что пусть поймает какого-нибудь кабанчика сперва.
— Это мы обеспечим! — ещё шире заулыбался директор, довольно потирая руки.
— Альфачик, не шали! — шутливо погрозил пальцем волку. А он зевнул, показав огромные зубы, и клацнул, захлопнув пасть. Директор аж вздрогнул. Я думал от испуга, ан нет.
— Какая прелесть! — чуть не захлопал в ладоши он, уводя Лютоволка за собой через ворота.
Думаю, проблем никаких не будет, и к вечеру они оба вернутся. Обстановка в академии была спокойная, так что директор мог себе позволить небольшой отдых. А волку полезно побегать на улице.
Я же направился обратно в здание академии. Нужно успеть позавтракать и выпить литр-другой кофе перед началом занятий. Вошёл через главную дверь в холл, а он чуть не битком был забит студентами. Основная масса столпилась у большого стенда слева. С той стороны доносились недовольные возгласы и стенания. Даже чуть ли не драка назревала.
Ну и что случилось на этот раз?
Глава 4
Гул голосов поднимался над толпой студентов и накатывал, как волна, подобно шелесту ветра в вершинах деревьев. Только ветер обычно не матерится и не ноет, а тут…
— Блин, да как так-то, а⁈ — вскрикнул кто-то у большого стенда с вывешенными на нём листками бумаги.
— О боже, что я маменьке теперь скажу?