— Всем сошью! — обрадовалась синеглазка, а слёзы её тут же высохли.
— Только тогда нам нужна комната для занятий побольше… — прикоснулась пальчиком к подбородку княжна, лукаво взглянув на меня.
Ага, теперь понятно, что она задумала на самом деле. Опять попасть в мою комнату!
— Ладно… — отмахнулся я.
Бороться с этим сегодня не было сил. Кофе, мне нужно кофе… Много кофе!
Так, всё. Я пошёл завтракать, а то в животе уже урчит. Потом ещё три сдвоенных урока подряд, а я ещё даже не проснулся. А затем нужно изучить дело Билибина, чтобы понять, почему при аресте высокопоставленного герцога шеф полиции Никитич вёл себя так уверенно.
К обеду спать хотелось невыносимо. Даже учебные спарринги на паре по боевой концентрации взбодрили лишь ненадолго. Так как молот мой был пока нерабочий, пришлось сражаться с учебной зубочисткой академии. То есть это, конечно, был меч, но в моих руках он выглядел как иголка-переросток.
Партнёрами по спаррингу попались сначала княжич Медведев, бой с которым меня вымотал, и вернувшийся в академию Павел Северов. Никто до сих пор не знал, что он — царевич. А если у кого-то вдруг были сомнения насчёт его личности, они развеялись, когда я на Северова упал и почти захрапел.
Короче, или кофе в столовой развели, или меня, налив какую-то бурду. Что, впрочем, одно и то же.
После сытного обеда отправился к себе в комнату, где уже спал умаявшийся за утро с директором Альфачик. Следом за мной увязались девчонки с охапками учебников и пособий по алхимии, взятых из библиотеки. Решили поднимать знания Вероники, начиная с самых основ. Я не возражал. Честно говоря, провёл уже несколько ночей без их компании… Ну разве что один раз ко мне заглянула Лакросса, но поспать нам практически не удалось. В общем, я будто соскучился по девчачьему гомону в комнате.
Вот и сейчас он тут же заполнил апартаменты, едва я открыл дверь. Пока девушки с восторгом осматривали богато отделанные комнаты, я осушил стакан крепкого кофе. Его дала одна из поварих в столовой: увидев мой осоловелый взгляд, быстро сварила терпкий напиток в турке. Надо будет сказать ей спасибо, потому что кофе меня всё-таки взбодрил. А то, кажется, я забыл это сделать.
Агнес, Вероника и княжна оккупировали большой стол в левой части комнаты и зарылись в учебники с головой, наперебой объясняя основы и тонкости алхимических процессов синеглазке. А та хлопала пышными ресницам, приоткрыв пухлые розовые губки, и ничего не понимала. Потом Агнес с Василисой догадались проводить аналогию с шитьём, и дело пошло. Лакросса же занялась кропотливой сборкой-разборкой одного из учебных ружей. Четвёрка не давала ей покоя.
А я забрался на кровать и открыл пухлую папку с делом герцога.
Продираться сквозь бюрократические формулировки полицейских отчётов было крайне тяжело. Сухой, скучный и запутанный канцелярский язык с трудом усваивался мозгом, а буквы через каждые пять минут начинали расплываться и смешиваться в чёрный беспорядочный водоворот. Иное предложение приходилось по пять раз перечитывать. Пока смысл не доходил до усталого меня.
На первый взгляд расследование выглядело простым и понятным. Возможно, поэтому дело так скоро собирались передать в суд.
Жертва — дочка одного местного графа, чей род за последнее столетие ослабел. Она была единственной в семье, а благосостояние рода, видимо, толкало её на различные рискованные способы заработка. Не знаю, подрабатывала она высокостатусной проституткой или просто настойчиво искала спонсора…
Но это и неважно. Главное, что она была аристократкой, и одно это наводило тень на герцога. Аристократы постоянно убивали друг друга, но делали это на дуэлях или в честном бою. А девушку закололи в спину. И не один раз.
Перечень издевательств, которые пережила несчастная, указанный в отчёте судмедэксперта, просто пугал. Поэтому я с ещё большей уверенностью подумал о том, что герцог невиновен. Такое мог совершить только отъявленный психопат, а Макс на него не тянул. Конечно, он мог умело скрываться, но я видел его в бою, видел в других экстренных ситуациях… Думаю, я бы заметил в нём червоточинку.
В этом отношении своим чутью и опыту я доверял. Не мог герцог настолько умело скрывать своё истинное лицо. Значит, это убийство — наверняка чья-то подстава…
Я всё больше углублялся в отчёты. Некоторые повторяли предыдущие, но я всё равно их скрупулёзно читал. Не хотел пропустить какую-нибудь важную деталь. Вдруг позже она поможет развалить дело против Билибина и выйти на настоящих убийц?
Постепенно голос девчонок становился всё глуше, а мои веки — тяжелее. Однообразные формулировки усыпляли. Вскоре гомон стал доноситься словно сквозь вату, а текст перед глазами просто-напросто поплыл. И я провалился в сон.