— А тут не в физиологии больше дело, а в эмоциональном фоне. И что мне, Данила, прикажешь делать, если будущие продолжательницы рода Великих наумбов шлюшками вылупятся?
— Ничего, — усмехнулся я, поняв состояние Чаха. — Какая тебе разница? Всё равно им, кроме как с тобой, не с кем проявлять свою порочную натуру.
— Вообще-то да, — задумчиво почесал кончиком крыла затылок слегка повеселевший наумб. — Ладно, проехали. Будем считать, что мои девочки получили в родовую память правильный подход к мужу. Но ты всё равно предупреждай, когда снова что-нибудь такое вытворить захотите. А то ещё вобьёте какой-нибудь воинствующий феминизм в неокрепшие умы и хана продолжению рода. Мне тоже хана.
— Неконтролируемая реакция была, но учту на будущее. Мы ведь тоже только учимся владеть своими способностями, так что спрос с нас маленький. Лучше скажи, что в мире происходит.
— Обыкновенный бардак. Генералы Якутов и Ростоцкий ещё вчера оклемались. Хотя их Дар ещё не окреп до конца, но уже сидят с Комовым сутки безвылазно в его кабинете и планы на будущее составляют. Догадайся с трёх раз, кто главная фигура в их комбинациях?
— Я.
— А вот хренушки, Даня! Верка! Эти умники решили не дедулю искать, а внучку на трон посадить, как только ты с Вождём оборотней разделаешься. Со своей стороны, будут помогать императрице, пока она в полную силу не войдёт. Вроде того же самого Временного Комитета при ней состоять будут, решая большую часть политических вопросов.
— Как-то не очень хорошо звучит, — насторожился я. — Хотят из Веры марионетку сделать?
— Они сами не понимают, как будет лучше для Империи. Но на данный момент не рассчитывают на то, что девчонка может единоличной властью удержать страну от развала. Между Великими князьями и Родом Труворовых много договоров заключено. Если Верка их нарушит, то опять угроза распада империи нависнет.
— При чём тут Великие князья? Они же дискредитировали себя, первыми нарушив договор с Александром Пятым.
— Нет, — удивил меня Чах. — Древние Рода по-прежнему на бумаге верны Труворовым. Государь с официальной наследницей исчезли? Исчезли. Временный Комитет поэтому и называется временным, что взял на себя власть лишь на период отсутствия нового императора. Так что формально с этой стороны не подступиться. Николай имеет императорский Дар и в родстве с Александром? В родстве. А то, что он Вождь оборотней, так это никому не известно.
— Уверен, часть Великих князей знают об этом.
— А ты, Даня, доказательства имеешь?
— Нет…
— И остальные — нет. Тут серьёзные юридические замесы намечаются. И каждая сторона может трактовать события с выгодой для себя. Так что часть проблем с воцарением Веры Труворовой отпадёт. Но вот избавиться от продажных Великих князей не получится, не разорвав с ними все договоры, на которых держится целостность Российской империи. Это я всё подслушал из разговора следака и двух генералов.
— Теперь понятно, почему они боятся, что Вера может не выдержать давления хитрожопых и очень опытных Древних Родов, — вдохнул я, ощутив всю глубину пропасти, в которую мы дружно летим.
— Ага, Данила. Прикинь! Генерал Ростоцкий даже заявил, что готов, как честный офицер, пустить себе пулю в лоб, если почувствует, что поспособствовал краху страны. И ни Якутов, ни Комов возражать не стали. Все реально боятся будущего: сложив руки сидеть не могут и действовать опасаются, не доверяя молодости Веры.
— Где она? — решительно произнёс я, вставая с больничной койки.
— Её сейчас одна из сирьенн диагностирует. Но я и так могу сказать, что никаких отклонений нет ни в Вере, ни в моей наумбочке.
— Перенеси меня к ней, а то дороги не знаю.
— Данила, а сам не хочешь попробовать? Я, конечно, понимаю, что седло на моём горбу комфортное, но пора и самому осваивать таланты. Иначе на хрена они тебе сдались? Сосредоточься, почувствуй Веру, но в Круг не входи. Просто почувствуй, а дальше, если не совсем тупой, то сам разберёшься.
Не став спорить, сделал всё, как рекомендовал Чах. Неожиданно для себя действительно легко почувствовал Веру и, используя её, как маячок, очутился в необходимой мне точке.
— Ой! — воскликнула Шуал Таур, когда я материализовался в палате. — Данила! Ты как здесь оказался?
— Проездом. Наша одежда где? Не в этих же больничных рубашках на людях показываться?
— Я ещё не приняла решение о вашем здоровье, поэтому никаких…
— Одежду. Живо.
Вроде сказал это обычным голосом, но сирьенна неожиданно побледнела, отступила назад и с дрожью в голосе произнесла: