Тут я полностью поддерживаю унылое настроение Жира. Ракушки оказались ещё той виагрой. За отсутствием иной еды приходится их жрать, но даже ходить больно от побочного эффекта. Причём на Веру местные дары озёр никак не подействовали.
Узнав о беде, она лишь со смешком прошептала мне на ушко, что сожалеет о том, что негде уединиться и испытать в полной мере мою гиперсексуальность. Лучше бы не шептала. Я в тот момент от близости женского тела чуть сознания от перевозбуждения не лишился.
Видимо, Ведьма, действительно, находясь в бессознательном состоянии, слышала всё. Поэтому даже при свете фонаря видно, как она побледнела. Представила, наверное, месть Чаха во всей красе.
— Значит так, — немного придя в себя, пошла на попятный лейтенант. — Раз мы на боевом задании, то все личные отношения откидываем в сторону. Все разборки лишь тогда, когда дома окажемся. Так что, Чах, пока расслабься и не бойся рассерженную тётю Галю.
— Видимо, секса не будет… Жаль… — непроизвольно вырвалось у Борзого.
За это он тут же получил подзатыльник от Морячка, после которого почти искренне повинился.
— Извините, госпожа лейтенант. Считайте мои слова следствием серьёзного ранения в… В то самое место.
— Проехали, — великодушно простила его Ведьма. — Но вернёмся к дирижаблю. Берём или пусть себе летает?
— Берём, — немного подумав, согласился я. — Чах, ты как видишь нашу доставку на этот пепелац?
— Легко и непринуждённо, раз теперь Галюнчик…
— Не смей называть меня так!
— Хорошо. Раз теперь лейтенант Галюнчик в норме, то перенесу и её, и твоих ромал. На Верку вообще никаких сил не потрачу, так как она к Даньке прилипнет. Ну а он сам давно для меня не проблема. Дирижабль имеет опознавательные амулеты «свой-чужой», поэтому в защитный барьер базы войдём как нож в масло.
— Защитный барьер? — удивился я такому нововведению у гоблинов.
— Именно. Тут практически оружие массового поражения хранится, так что проклятые харки с защитой заморочились по полной программе. Когда начинаем?
— А план базы у тебя есть, чтобы так резво стартовать? — поинтересовалась Ведьма.
— Он мне не нужен, а вам ни к чему.
— Опять темнишь?
— И какой ответ ты хочешь услышать?
— Данила, — повернулась ко мне Якутова, прекратив бесполезные препирательства с наумбом. — Как ты с этой тварью уживаешься? Он же даже хуже, чем ты.
— Мы идеальная пара! — с улыбкой ответил я.
— Мне начинать ревновать? — косо посмотрела на меня Вера.
Пришлось тут же поправиться:
— После нашей с тобой, разумеется.
— Предатель ты, Данька! — недовольно скривился Чах. — Друга на бабу променял! Вот и пей с тобой после этого!
— Ты кого бабой назвал, поросёнок странной ориентации⁈ — моментально взвилась моя подруга.
— Господа, вы задолбали, — тихо сказал Пушкин. — Мы воевать будем или ваш семейный галдёж слушать?
— Слава богу, я не в их семейке, но полностью с тобой согласна, — кивнула Ведьма. — Оружие к бою. А ты, чахоточный, перемещай нас на этот «дерижопль».
Гондола летательного аппарата вызвала кучу матерных фраз. Слишком низкий потолок, рассчитанный на мелкорастущих гоблинов, заставил шибануться об него шлемом и низко склонить голову. Но прежде чем нехорошие, но искренние слова сорвались с моих губ, я уже уложил серпом двух зелёных, которым не повезло оказаться рядом с точкой моего переноса.
Впрочем, их сотоварищам легче от этого не стало. Наша группа действовала чётко и без жалости, в несколько секунд полностью вырезав охреневший от такого нахальства экипаж дирижабля. Даже сигнал подать не успели.
Быстро подбежав в рулевому колесу, очень напоминающему старинный штурвал парусника, Ведьма моментально взяла управление в свои руки. И стала давать распоряжения, дёргая за какие-то непонятные рычаги.
— Значит так, бойцы. Задача проста: глядим в оба и не мешаем мне вести этот грёбаный баклажан. Гоблины могут почувствовать неладное и открыть предупредительный огонь. Не отвечать! Как только оказываемся над территорией базы, я паркуюсь около причального столба.
Обычно после этого скидываются тросы, и дирижабль с их помощью опускается на землю. Уверена, что подобного комфорта нам твари не предоставят. Обязательно будут вякать в эфир и требовать ответа, с какого перепуга мы вернулись с дежурства раньше времени.
— Я немного понимаю по-гоблински, — напомнил я про своё умение.
— Даже не думай о диалоге, Данила. Всё равно внятно и без акцента не ответишь, а тревогу поднимешь раньше времени. Делаем проще: тут есть эвакуационные тросы, по ним и десантируемся.