Словно дух святой выросла в дверях Катарина. Смотрела ласково, с чуть заметной улыбкой.
— Ванну желаете принять?
— Если можно.
— Да, да... Вот полотенце, и всё тут... к вашим услугам.
Скоро бассейн был полон, и Катарина опорожнила в него флакон с какой-то жидкостью, распространив в воздухе аромат леса и утренней озёрной свежести. И не выходила из ванной, а села в одно из кресел, стоявших в простенках между зеркалами. На почтительном расстоянии от неё и от ванны расположился Анчар.
Кейда поначалу стеснялась Катарины и даже Анчара, но потом решила, что так тут заведено: служанка не выходит из ванной, пока ей не прикажет хозяйка. Она быстренько разделась, и перед Катариной, словно из пены морской, поднялась Афродита.
Катарина повторила вопрос, который в подобной обстановке задавала ей и фрау Мозель:
— Сколько вам лет?
— Семидесяти ещё нет, — улыбнулась Кейда, и Катарина громко засмеялась.
— Представляю себе господ англичан, если б они вас увидели.
— Англичан? Почему англичан?
— Хозяин замка — англичанин. Тут, правда, со всего света гости, но больше — англичане. Им барон Ацер из Мерсбурга присылает русских девиц. Молоденькие, лет по пятнадцать-шестнадцать. Их отбирают для него во всех лагерях. Разных я тут вижу, но таких прекрасных, как вы, госпожа баронесса...
— Вы полагаете, и меня для утех?
— Что вы, что вы? — замахала руками служанка. Вы баронесса, знатная госпожа, — о вас нам сказал сам командор, он с вами приехал.
— Командор? Что это за звание? Такой чин, видно, в английских войсках есть.
Катарина смутилась и ничего не ответила. Поднялась с кресла:
— Вам нужно что-нибудь? На ночь я вам волосы уложу.
— На ночь? Хорошо. Я вас позову. А теперь Анчара бы покормить.
— Я и вам, и ему ужин принесу.
— Мне молока и белых сухариков, если они есть.
— О, да, найдутся.
Кейда направилась к постели. Ей хотелось полежать с дороги. И хотя в голове её роем жужжали тревожные мысли, смутные догадки, она очень скоро заснула. И ей приснился сон: она стоит по стойке «смирно» перед командиром огневого взвода и ждёт распоряжений. И Пряхин ей что-то говорит, но голоса его она не слышит. К ним подходит генерал и тоже что-то говорит, но и его голоса не слышно. И неожиданно, словно спустившись с небес, к ним присоединяется мама. Она тянет к ней руки, плачет, — но и её не слышно...
Кейда открывает глаза и видит, как фрау Катарина, стараясь не греметь, расставляет перед ней на столике чашку с молоком, блюдо с пирожными, шоколадом и сухариками.
У стены под окном поставлены чашки с водой и едой для Анчара. Но пёс не подходит к ним, он сидит у изголовья хозяйки и зорко наблюдает за каждым движением фрау Катарины. Впрочем, тревоги не проявляет. И Кейда, поблагодарив служанку, принимается за ужин.
Пока она спала, Катарина принесла ей халат, — светло-оранжевый, как луч заходящего солнца, — небрежно бросила его на спинку кресла и тут же поставила отделанные серебряной вязью туфельки. Халатик ей понравился настолько, что она вдруг возгорелась желанием иметь точно такой же, да и туфельки, похожие на хрустальные башмачки Золушки, тоже.
Кейда стояла у окна, поглаживала шею прильнувшего к ней Анчара и смотрела на берег озера, с которого к замку был перекинут довольно крепкий, на бетонных опорах, мост. А за мостом, на пологом зелёном склоне разбросала весёлые белобокие домики маленькая деревушка. Они, деревушки, были тут справа и слева, и там далеко, в окрашенных золотом заходящего солнца горах.
Всё тут напоминало Кейде исполинский цирк под открытым небом: озеро — арена, берега и поднимающиеся кверху поля — зрительный зал. Но только на зелёных и чистых склонах не люди, а домики деревень, хуторов. Светятся белизной стен богатые дворцы, виллы... Да, тут вся Швейцария в миниатюре, три её кантона — Тургау, Санкт-Галлен и Аппенцелль.
Над последними двумя поднимаются Альпы.
Неслышно подошла сзади фрау Катарина, тихо проговорила:
— Майор Венцель просит принять его. Вы знаете майора Венцеля?
Кейда кивнула: да, знаю. Взглянула на себя в зеркало:
— Зовите майора.
И села в кресло, обняв левой рукой Анчара.
Майор Венцель, заместитель Ацера, — его лишь однажды видела Кейда,- вошёл смело, как старый знакомый. Щёлкнул каблуками. Кейда царственно, лениво протянула руку. Майор порывисто, с жаром поцеловал её. Кейда сидела прямо, смотрела строго.
— Рада вас видеть, майор. Вы, верно, с поручением от полковника Ацера?
— Ну, нет, скорее, наоборот: без его ведома. Как бы тайком, по особо важному делу.
— Я знала вас как человека долга и строгой дисциплины.
— Да, вы не ошиблись. Чувство высшего долга движет мною и теперь. Но для начала хочу знать: могу ли я вам довериться? Можно ли рассчитывать на ваш высокий патриотизм и личную преданность фюреру?
Кейда стремительно поднялась, выбросила вперёд руку.
— Я солдат фюрера и буду ему верна до гроба!
Майор, испугавшись, даже отступил в сторону, но быстро собрался с духом, оглядел комнату и подвинул к креслу стул. Анчар зорко наблюдал за ним, но, видимо, не находил в его словах и движениях дурных намерений, был спокоен.
Так же спокойно и ласково смотрела Кейда в синие, тревожно напряжённые глаза майора. Он был молод, светловолос и атлетически сложен — чистопородный ариец. Лицо покрылось бледностью, — по всему видно, он сильно волновался. Кейда же, хоть и была лет на десять моложе собеседника, упорно и с чуть заметной лукавой усмешкой прощупывала взглядом офицера.
— Вы хотели мне что-то сказать, майор.
Она кивнула головой на дверь и взглядом взывала к осторожности.
— Не беспокойтесь, — сказал майор, - нас никто не слышит. Катарине я доверяю.
Вздохнул глубоко, сощурил глаза.
— Полковник Ацер и господа из замка мальтийского командора готовят крупную диверсию против фюрера.
— Вы меня пугаете.
— Баронесса! Я говорю вам правду. Наберитесь мужества меня понять. И то же вам скажет ваш брат, доблестный офицер германской армии Вильгельм. Вы должны решить с кем вы — с Ацером или с нами?
— С фюрером. Я с фюрером, господин майор. И если Ацер... Если вы представите доказательства...
Кейда снова поднялась, приняла боевую стойку.
— Готова собственноручно без посторонней помощи...
— Нет, нет! Как раз действий с вашей стороны никаких не надо, вы только знайте об этом. И как-нибудь ненароком, нечаянно не дайте себя втянуть в масонскую авантюру.
— Масонскую? Что это такое — масонскую?
— A-а... Это долго объяснять. Масоны — секта, братство, их ещё называют каменщиками. Они есть везде — и в Германии, и в России. Их можно встретить возле Гитлера и в окружении Сталина, а уж что касается Черчилля или Рузвельта, — они там всюду.
— Но — каменщики? Я в толк не возьму. Каменщики, маляры, плотники строят дома!
— Они тоже строят дом, но только не для других, а для себя. И дом этот золотой, из чистого золота. Масоны всюду ищут золото. Деньги и золото! Человек, создававший масонскую братию, сказал: «Дайте нам деньги, и нам неважно, какая будет власть». Сказано давно, двести лет назад. А теперь ещё им понадобились и газеты, и журналы, и радио. Они злейшие враги' Гитлера. Наш фюрер долго думал, куда пойти войной — на Запад или на Восток, но вся штука в том, что Россия полностью подпала под власть масонов. И фюрер свои дивизии устремил туда.
— Целил в масонов, а попал в Ивана?
— Ну... это — длинная история, как-нибудь в другой раз...
— А Сталин? Он тоже...
— Сам-то Сталин, скорее всего, и не масон, но братья-каменщики в России всюду — и в советах, и в партийном руководстве. Но главное — печать. Она там вся у них. Этот же... глупый, чванливый грузин в кармане у них сидит, не рыпается. Русский Иван, защищая свой дом, прикрыл грудью и клопов, заползших во все щели. Знай он об этом, он бы задолго до нашего нападения шуганул бы иноземную свору. Но он ничего не знает — и со всей славянской яростью лупит нашего бедного Фрица, и, похоже, нас всех расколошматит и войдёт в Берлин.