— Меня уже нет. Передай привет и скажи, что перезвоню.
— Как можно передать привет, от того, кого нет? — буркнул Корецкий, с досады перейдя на рифму.
Днем Ольга перезвонила сама.
— Криська, я на минутку.
— Привет, Оль! Я собиралась тебе сейчас позвонить, — соврала Кристина. В рабочей суматохе у нее начисто вылетел из головы утренний звонок.
— Послушай, у тебя нет хорошего гинеколога? — голос был вялым и тусклым, словно заплесневелый чернослив.
— А что случилось? — на другом конце провода повисло молчание. — Алло, Оля, ты меня слышишь?
— Да.
— С тобой все в порядке?
— Да.
— Зачем тебе врач? Разве ты не на учете? По-моему, беременная женщина обязана каждый месяц показываться врачу.
В дверном проеме проявился Сиротка.
— Кто тут у нас беременный? — ухмыльнулся он, плюхаясь рядом на стул. — Акушер роженице не нужен?
Кристина досадливо поморщилась и жестом попросила заткнуться.
— Ты с кем-то еще говоришь?
— Нет, Оль, просто Незнамов заглядывал в дверь, я одна, — и вдруг, вспомнив тот короткий общий перекур, поняла, что сморозила глупость, высветив оба имени.
— Так у тебя нет знакомого врача?
В памяти всплыли тетенька в белом халате и ощущение смертельной пустоты.
— Нет.
— Ладно, забудь. Передавай привет Стасу. Надеюсь, он не в курсе моих дел?
— Мне обидеться или сделать вид, что не слышала?
— Пока.
— Пока, Оль, звони.
— Ты говорила с Хлопушиной? — равнодушно спросил Сиротка, с интересом разглядывая настенный календарь.
— Да.
— А почему не передала привет от меня?
— Потому что тебе здесь предполагалось не быть.
— Ясно, — безразлично кивнул он и направился к двери.
— Гриш, ты что-то хотел сказать?
— Ага, — не оборачиваясь, бросил Незнамов. — У вас за календарем никто не следит. Сегодня первое марта, а квадратик на последнем дне февраля, — и шмыгнул за дверь, не дождавшись ответа. Очень не понравились Кристине и Ольгин голос, и этот поспешный уход.
Прошло две недели. Наступил тот редкий день совместного безделья, когда можно быть хозяином самому себе: просыпаться не под будильник, шляться, где угодно, есть, что хочется, и видеть, кого душа пожелает. За окном светило мартовское солнце, под окном ругалась дворничиха Люся, за стенкой лаял соседский кокер, в ухо тикали часы. В такие дни тянет философствовать, размышлять о смысле жизни, любить, трепаться по телефону, нежиться в ванне, лениво помешивать ложечкой чай или кофе, бездумно пялясь в окно, а то завеяться на дачу и, протаптывая в рыхлом снегу дорожку, открывать ключом новый сезон.
— Послушай, Корецкий, — перекатилась Кристина с мужнина плеча на подушку, — а давай махнем на дачу? Разожжем камин, будем смотреть на огонь, млеть и мечтать. Поехали, а?
— Я скоро в Штаты махну, — заважничал Стас, — что мне подмосковная Малаховка? Лучше я подремлю, — и закрыл глаза, наглец.
— Кончай дрыхнуть, соня! — принялась тормошить его неугомонная жена. Потом поняла, что сила тут бессильна, и сменила тактику. Через полчаса разнеженный и довольный муж проявил интерес.
— Так что ты там нахально бубнила мне в ухо?
— Я не бубнила, а изрекала истину. Сегодня потрясающий день! Солнышко, небо голубое, снег почти стаял, почки набухли, травка зеленеет…
— Не ври! — строго перебил мечтания противный Стас.
— Корецкий, миленький, — расщедрилась она на льстивый эпитет, — поехали на дачу! Подбросим поленьев в камин, подложим туда бумажку, подпалим, будем дружно пялиться в огонь, пить коньяк и закусывать воздухом. А потом выйдем, пьяные, на крыльцо, подышим, помолчим и начнем целоваться взахлеб, а звезды засмеются и нас благословят. Поедем, а?
— Поедем, — сдался Стас, — только подкупим к воздуху чего-нибудь материального, согласна?
— Ты гений! А с гениями спорить глупо, — чмокнула в переносицу мужа счастливая жена.
Темная иномарка скользила, как тень, быстро, легко и бесшумно. Они купили эту «ауди» совсем недавно, три дня назад, и сейчас решили протестировать новую машину загородной поездкой.
— Однова живем! - разошелся не на шутку Стас, принимая такое решение. А когда проходил мимо их старенькой «девятки», с укором застывшей во дворе, ласково провел рукой по синему боку: «Не тужи, мы с тобой еще погоняем, не расстаемся пока!»
Корецкий пребывал в отличном расположении духа. Высокий, красивый, талантливый человек, умный, как соседский кокер Лафентий, неприхотливый, как дворняга, и благодарный, как все животные сразу. «Завести, что ли, собаку? — размечталась под мелодию Лея Кристина. — Покупать ей косточки, баловать, водить на выставки, степенно обсуждать с собачниками общие проблемы, подыскать хорошего ветеринара, нет, самого лучшего, приобрести книжку с полезными советами, чтобы их потом нарушать, следить за собачьей модой и наряжать… А как выкроить на это часы? У Корецкого картины, у меня эфир — бедный пес от одиночества свихнется. Собаки эгоистичны на хозяйское время: чем больше получают, тем больше хотят».