Под колеса машины кинулась черная кошка. Замечтавшийся водитель тут же нажал на другую педаль, завизжали тормоза, «ауди» проехала несколько метров и застыла на пустой, плохо освещенной дороге. Кристина перевела дух, открыла дверцу и вышла. «Если кошка жива, возьму к себе. Выхожу и будем жить вместе», — решила одиночка. Смелые планы провалились с треском. На укатанном снегу расплылось темное пятно, а рядом — другое, вытянутое, с хвостом, мирно сложенными лапками и маленькой головкой, вернее, тем, что от нее осталось. Кристина вернулась в машину, выкурила неспешно сигарету и покатила по ночной улице дальше.
…Ее распирало от досады на весь мир: бездушных гаишников, автомобили, равнодушно проезжающие мимо, апатичный снег, хлопьями оседавший на непокрытой голове, юбиляра, которого угораздило родиться зимой, собственную глупую самоуверенность, погнавшую в дорогу с капризной коробкой передач. В машине вяли цветы и томился подарок, дома, наверняка, трезвонил забытый мобильник, а растяпа застряла у обочины, в нескольких кварталах от цели, готовая кусать локти, что поленилась закинуть «ауди» в автосервис и добраться к Зориным на такси. Еще немного, и она прыгнет в машину к любому, пусть даже к Змею Горынычу, лишь бы не торчать здесь. Рядом плавно тормознул черный «мерседес», опустилось заднее стекло, и в открытый проем просунулась знакомая голова. Незадачливый водитель скопировал нехитрый маневр.
— Добрый вечер, — улыбнулся Осинский. — Кажется, вам нужна помощь? — не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: она застряла не по доброй воле.
— Не помешала бы.
— Куда-то подвезти? — вот сейчас мог бы и не спрашивать, а просто предложить свои услуги. «Мужик он или нет, черт его побери!» Кристина почувствовала, что еще минута вежливых экивоков, и вся ее злость обрушится на ни в чем не повинного Дубльфима.
— Зачем? — мило улыбнулась она, сдерживая раздражение.
— А не нужно?
С этим человеком пикироваться бессмысленно, да и времени не остается совсем. В конце концов, тащиться на буксире такой иномарки — не самое постыдное дело.
— Можете взять меня на буксир и отвезти в одно место? На Малую Бронную, это рядом.
— К Зориным?
— Ефим Ефимович, — не выдержала Кристина, — вы когда-нибудь разговариваете с людьми в утвердительном тоне? Или всегда только пытаете?
— А вы, журналисты, обижаетесь, когда вас лишают монополии на вопросы? Садитесь в машину, Кристина. Мы с вами гости одних хозяев, я тоже еду на юбилей. Ведь вы собираетесь поздравить Андрея?
— Да.
— Прекрасно! — Дубльфим на секунду отвернулся, и из «мерседеса» выскочил молодчик в темном костюме, распахнул заднюю дверцу. — Прошу, — пригласил большой человек, — почту за честь вас подвезти. А за вашу машину не волнуйтесь. Мои ребята отвезут ее в ремонт и через час, максимум два, она, как новая, будет ждать у подъезда. Надеюсь, вы едете к нашим общим друзьям не на час? — хитро улыбнулся он.
— Не знаю, — буркнула Кристина, разворачиваясь к заднему сиденью.
Пока возилась с пакетом и цветами, по бокам «ауди» вырос почетный караул из двух громил, одинаковых, как пара капель, молча застывших в ожидании. Наконец она выкарабкалась из машины и, передавая одной «капле» ключ, предупредила.
— Полетела коробка передач.
— Не беспокойтесь, разберутся, — успокоил Осинский. Других голосов не прозвучало, похоже, при хозяине бравые молодцы теряли дар речи.
В чужом кожаном салоне пахло деньгами, властью, сладковатым сигарным табаком и дорогим мужским парфюмом — запахи, которые опасно вдыхать тем, кто стремится к покою.
— Вы сказали: не знаю, — прошелестело вкрадчиво над ухом, — но знать — лучше, чем не знать, вам так не кажется? Незнайка лежит, а знайка далеко бежит. Разве мы не богаты знаниями и не бедны их границами? — разразилась знаменитость длинной тирадой.
— У всего должны быть свои пределы. Мудр не тот, кто знает много, а тот, чьи знания полезны.
— О, — усмехнулся Дубльфим, — я не сомневался, что вы на голову выше многих своих собратьев по цеху.
— Не я — Эсхил, — просветила эрудитка.
Неподвижный затылок водителя чуть колыхнулся, черная иномарка мягко скользнула к подъезду и застыла у самых ступенек знакомого четырехэтажного дома. Шофер Осинского выскочил и засуетился вокруг задней дверцы.
— Ну что, — плутовато ухмыльнулся Дубльфим, — рискнем заявиться вместе?
— А вас что-то смущает?