И вновь словно обожгло Егора догадкой: не было здесь Наташи. Если это она вызвала врачей, если это она убрала в доме и топила печь вчера и сегодня, если это она вызвала сына из города – то осталась бы возле больного. Не ушла бы к себе, пока Егор не проснулся. Не ушла бы к себе, зная, что должен племянник приехать.
Голова шла кругом. Решил Егор отвлечься и пошёл в сторону леса. Повернул налево, пропахал валенками по снежной целине сотню шагов. Пересёк лисьи следы. Тут она к его курятнику пробиралась, а здесь назад бежала, судя по посторонним следам, с собой ещё курицу тащила. Курица ещё жива была, крыльями махала, пытаясь вырваться. Оттого и чёрточки поперёк цепочки лисьих следов.
Развернулся, и пошёл в другую сторону. И снова – никаких кошачьих следов.
Дед остановился. Никогда не задумывался, на кого кот в лесу охотился? Сначала полагал – за мышами, в лесу их немало. А когда зимой пришла и до мышей стало не так просто докопаться – на кого? Если взять вглубь леса, в полутора километрах есть болотце, которое зимой не замерзало – кроме сильных морозов. Подле него всегда много живности обитает. Неужели кот каждый день бегал полтора километра туда, и столько же назад – ради того, чтобы какую-нибудь птицу поймать?
- Ты что, следы Барсика ищешь?
Егор кивнул. И решил перевести разговор на другую тему.
- Чего тарелку не грузите?
- Посмотри, что с тарелкой случилось.
Володя и Максим повернули тарелку к деду. Дед ничего особенного не увидел.
- Ты ничего не замечаешь?
Егор пожал плечами.
- Когда мы тарелку сюда привозили, они изнутри была специальной серебренной краской покрашена. А сейчас?
Сейчас тарелка внутри была чёрная. Только в центре оставалось белое пятно. Дед коснулся рукой к внутренней поверхности. Гладкая. Ему даже показалась, что чуть тёплая.
- А где лампочки?
- Какие лампочки?- удивился Максим.
- Я по вечерам, когда на улицу выходил, часто видел по ободу огоньки цветные горели. Красные, синие, зелёные. Красивое зрелище было.
- Дедуся, ты ничего не путаешь? Тут никаких лампочек нет.
Егор недоверчиво склонился над тарелкой, ища спрятанные лампочки. И вдруг услышал знакомое мурчание:
- Пр-р-р-рощай, Пр-р-р-рощай…
Отшатнулся от тарелки, окинул взглядом двор:
- Барсик! Барсик!
- Ты что, дедуся?
- Вы слышали? Барсик мурчал!
Сын и внук переглянулись.
- Нет, ничего не слышали…
От досады Егор чуть кулаком по тарелке не стукнул. Снова наклонился над ней: белое пятно в центре ему вдруг манишку кота напомнило. И снова услышал:
- Пр-р-р-рощай, Пр-р-р-рощай…
Отскочил дед от тарелки, словно ошпаренный, замер на секунду и бросился на крыльцо - пристройку рассматривать. Искать на ней следы кошачьи. Из слухового оконца кот на пристройку должен был прыгнуть. А с неё – на крыльцо.
Снег ровным покрывалом укрывал пристройку. Словно никогда на неё кот не прыгал.
Вернулся к тарелке. И прежде чем сын с внуком водрузили её на машину, снова засунул голову во внутрь. О опять услышал:
- Пр-р-р-рощай, Пр-р-р-рощай…
Сжалась душа. Как в тот момент, когда под лавку, где околел Тузик, поставил стаканчик с водкой, накрытый ломтиком хлеба с салом.
Вот она, философия. Живём, не зная, что впереди. Когда счастье придёт, а когда горе. Чему радоваться, а над чем плакать. Где найдёшь, а где потеряешь.
Дети тем временем закрепили тарелку на крыше внедорожника, запихали последние сумки в машину.
Всё, батя,- сказал сын. – Дом замыкаю, тут ещё добра полно осталось. Надеюсь, никто не позарится. Начинаем Барсика искать?
Дед отрицательно покачал головой.
- Ушёл он. Как пришёл из ниоткуда, так и ушёл в никуда.
- Ух ты! – изумился Максим. – Дедуля наш стихами заговорил!
- Три часа,- сказал сын. – Тогда поехали. Кот такой, что за него опасаться не надо. Если что – в дом через чердак залезет – всё не улице ночевать. Через недельку приедем – оставшиеся вещи забрать – и увидим, был он или нет. Если вернётся – заберём.
- Не вернётся,- убеждённо сказал дед Егор. – Мы ему не нужны.
Хотел добавить, что это ему кот нужен был, а не он коту - да не стал. Понял Барсик, что дед далее без него обойдётся - и ушёл.
И решил Егор Иванович, что это должно оставаться его маленькой тайной. Его и Барсика.
Конец