«Беги, педик, беги!» — подхватил другой.
Но потом Джезбо скомандовал:
— За ним! Ловите!
Они решили, что я побежал, потому что испугался. Они были правы. Я испугался. Но убегать от них я и не думал.
Я подбежал к месту, где оставил сломанную рукоятку топора. Роб отставал от меня всего на несколько шагов. Он, наверно, подумал, что я остановился, чтобы перелезть через изгородь. Но я остановился совсем для другого. Одним движением выдернув рукоятку из земли, я развернулся и врезал Робу по ногам чуть ниже колен. Рукоятка была гладкая, тяжёлая и твёрдая как сталь. Роб пошатнулся и грохнулся на землю.
Я успел пробежать десять метров обратно к дубу, прежде чем Джезбо с Ричем сообразили, в чём дело. Они обалдело смотрели на меня, когда я выскочил из-за деревьев и встал между ними и привязанным у входа в нору барсуком.
Тина, каким-то образом высвободившись из ошейника, подбежала ко мне и всем своим видом выражала готовность не дать меня в обиду.
Немного спустя к дубу с багровым от злости лицом приковылял Роб.
Теперь против меня снова были трое. Сатана рвался у Джезбо с поводка.
— Ещё шаг, и вышибу мозги, — сказал я, взмахнув рукояткой топора.
Это было славное оружие. С ним я чувствовал себя кем-то вроде рыцаря Круглого стола. Но при этом мне было страшно. Со всеми тремя я бы не справился. Да что с тремя — я бы и с одним не разделался. Но я не собирался ни с кем разделываться. Всё, что мне было нужно, — это выиграть время.
Я думал, что кто-то один из них — Рич, Роб или Джезбо — бросится на меня, и рассчитывал, прежде чем меня повалят на землю, пару раз хорошенько врезать противнику рукояткой топора. Но тут я заметил, что никто из троих не смотрит на меня. Все они неотрывно следили глазами за деревягой у меня в руках. Они трусы, понял я, и это на несколько мгновений внушило мне надежду.
А потом Джезбо спустил с поводка Сатану. Я едва успел выставить перед собой рукоятку, чтобы собачьи челюсти сомкнулись на ней, а не на моём лице.
Но веса Сатаны я не выдержал, потерял равновесие и упал на спину. Тина с тявканьем наскакивала на него с боков, однако огромный пёс не обращал на неё внимания. С мордой вплотную к моему лицу, он обдавал меня смрадом тухлого мяса и крови. Я выдавил из себя что-то нечленораздельное — не то вой, не то стон. Джезбо, Рич и Роб ответили истеричным гиеньим хохотом.
Закрыв глаза, я с ужасом готовился к тому, что собачьи зубы начнут рвать мне щёки, нос и рот.
Внезапно придавливавшая меня к земле тяжесть собаки куда-то исчезла. Я открыл глаза и увидел отца. Он за ошейник одной рукой поднял Сатану в воздух. Пса, который весил как я или даже больше, отец держал на весу, как младенца. Не выпуская его, он подошёл к Джезбо и отобрал у него поводок. Джезбо остолбенел, раскрыв рот. Отец прицепил поводок к ошейнику Сатаны, а затем привязал его к дереву.
Пёс скулил и весь дрожал, отчасти от страха перед моим отцом, отчасти от того, что едва не задохнулся.
Отец подошёл ко мне и помог встать. Потом посмотрел на Джезбо с приятелями. Лицо у него при этом было — чистая сталь. Голос — скрежет стали по стали.
— Вы натравили на моего сына собаку, — сказал он. — Вы собирались убить барсуков. Будь вы взрослыми, я бы сам вас за это проучил. Но вы всего лишь мальчишки, и вы влипли по самые свои тощие шеи.
— Заткнись, голодранец, — сказал Джезбо, к которому наконец вернулся дар речи. — Ты просто нищий неудачник. Ты сделаешь всё, что прикажет мой отец. Как тогда, когда пригрел у себя в сарае ворованные диски. Ты был таким тупым, что поверил, что они не ворованные. А теперь трусишь заложить его, потому что знаешь, что он с тобой сделает. А ещё…
Но никакого «ещё» не последовало, потому что в этот момент из кустов, пыхтя и отдуваясь, возник громадный толстяк. У него за спиной маячила гораздо более стройная фигура.
— Очень интересно, — проговорил толстяк. — Это подтверждает имеющиеся у нас сведения.
— Снаффи! Тина! Вы целы! Я пришёл вас спасти!
Толстяк был единственным в городке полицейским. Его звали Джим Шепард, но все называли его Шепом. Никто у нас не помнил, чтобы пьяница и лентяй Шеп раскрыл хоть одно преступление. Но в лес он явился.
Вторым был, разумеется, Кенни. Он бросился к нам, не зная, кого первым обнять. Тина сама прыгнула ему на руки и этим разрешила проблему выбора.
Я вопросительно посмотрел на отца:
— Но как?
— Когда Кенни рассказал, что случилось, я сразу пошёл в участок. Шеп нас сюда подвёз. Прости, что появились так поздно.
— Пап, всё в порядке. Главное, что благодаря Кенни вы здесь. — Я положил руку на плечи Кенни, а отец обнял нас обоих.