…правая над головой, левая перед грудью, ладонью вниз. Замереть. В правой руке внезапно и резко раскрывается яркий веер и тут же сворачивается обратно. Еще. Еще. Еще, еще!
Рыська стояла, судорожно глотая воздух и не зная, что ей теперь делать – пойти и набить кое-кому его наглую начальственную морду или сидеть и не рыпаться, что бы ее ни в коем случае не заметили? Что ни говори, а оба варианта имели смысл. Первый, конечно привлекательнее, но кто кроме сумевшего записать ее выступление знает, что это именно она? В конце концов под таким слоем грима ее фиг признают. А вот если она полезет драться… Нет, пока стоит обождать.
…веера в последний раз вздрогнули и остановились. Для мотыльков после бурного периода ухаживания наступил краткий миг любви…
- Ну как, устраивает тебя такая плата? – надо же, а голосочек-то у нашего дорогого Ромушкина недовольный. С кем это он, интересно?
Девушка как можно осторожнее переместилась и постаралась заглянуть внутрь комнаты. Ну, понятно, с чего Артем Игоревич такой вздрюченный. Посреди комнаты с на единственном стуле сидел полный мужчина с лицом недовольной примадонны. Сысой Псоич Крукульский слыл человеком способным раздобыть все, что только есть на свете. Правда, дерущим за свои услуги столь ломовые цены, что за глаза его никто иначе как Куркуль Псоич не называл.
- Смелая трактовка танца, - вынес он свой вердикт, неодобрительно поджав губы, - Ооочччень необычная. Даже и не знаю, найдутся ли желающие на такой товар.
- Да любой из коллекционеров у тебя эту запись с руками оторвет! – зло рявкнул Ромушкин, нервно выхаживающий вдоль окна.
- Ну, оооччень необычная, - продолжал гнуть свою линию Псоич, - Я ее знаю?
- Нет, - Ромушкин дернулся как от удара, - Запись сделана в другом мире. Танцовщица оттуда.
Псоич хмыкнул и принялся внимательно изучать потолок. При этом он старательно перебирал пухленькими ручонками, сложенными на животике и неприятно причмокивал губами. Не то прикидывал барыши, не то обед планировал.
- Ну, хорошо, - милостиво махнул он в сторону Ромушкина ладошкой, - я приму это как первоначальный взнос.
- Нет, - голос Артема Игоревича звенел как металл, - Это полная плата.
- Ну, ладно-ладно, - Куркуль Псоич примирительно заулыбался и поспешно сгреб пухленькой ладошкой кристалл с записью, - Но я надеюсь, что это не последняя наша с вами сделка.
Ромушкин так «ласково» глянул на предпринимателя, что тот поспешил выскочить за дверь даже не попрощавшись. Сам же Ромушкин принялся метаться по классу как тигр по клетке, порыкивая и скрежеща зубами. Правда, толку от этих метаний не было никакого и, в конце концов, он решил сорвать зло на том, кто не смог бы ему ответить. От мощного пинка стул с треском врезался в стену и жалобно затрещал.
- И чем вам бедное стуло не угодило? – Поинтересовалась Рыська, выходя из коридора.
Ромушкин шарахнулся от нее как от приведения.
- Ты… ты давно тут?
- Достаточно. Ни чего сказать мне не хотите?
- С какой стати?!- вскинулся было мужчина, но Рыся быстро привела его в чувство.
- Ну, если вы никаких объективных причин не видите, то хотя бы просто удовлетворите моё любопытство.
Ромушкин, видимо вспомнил, чем именно только что расплачивался и совершенно смешался. Он принялся было что-то лепетать в собственное оправдание, но Рыся с таким «неподдельным» вниманием и сочувствием принялась его выслушивать, что тот быстро замолк. Потом мужчина чертыхнулся и объявил:
- Зойка вляпалась. Перед самой защитой.
Рыся присвистнула. Зойка, младшая сестра Ромушкина, была его постоянной головной болью уже на протяжении почти восьми лет, стабильно отравляя ему всю личную жизнь. Но вот-вот эта головная боль должна была исчезнуть с горизонта самым естественным путем – получив аттестат об окончании учебы. Но девушка так вошла во вкус разгульной студенческой жизни, что вовсе не торопилась расставаться с милой Альма-Матер. Зато сам Ромушкин буквально дни считал до момента торжественного вышвыривания сестренки в реальный мир. И вот перед самым финалом все грозило полететь в тартарары из-за того, что эта паршивка разлаялась с собственным деканом, курирующим ее дипломную работу! Декан, правда, у нее был мужик суровый, но справедливый и его удалось привести как раз перед сдачей диплома в боле-менее адекватное состояние путем многоходовой комбинации. Короче говоря, его давнишний друг-приятель, такой же коллекционер марок как и он сам, наконец-то согласился выменять ему Розового Маврикия. Правда, заломил он за это совершенно чумовой обмен, но оно того стоило. А уж как приводили в адекватное состояние этого самого друга-приятеля и какую марку ему самому за это отвалили лучше не вспоминать. Естественно, придумал и осуществил великолепный план никто иной как Сысой Псоич. А бедолага Ромушкин, едва сестренка оказалась на вольных хлебах и при дипломе, оказался нос к носу с кредитором.