Перкс переняла опыт Аббот и Боунс и моментально сграбастала ухо Найджела в захват.
— Что ты с ним сделал?! — ласково поинтересовалась она, слегка выкручивая хрящ.
— Слегка его напоил, добавив в алкоголь немного зелья доверия…
— И зачем?
— Во-первых, — перехватив руку девушки, парень всё же вырвал свой слуховой орган из захвата и начал ожесточенно его потирать, — для справедливости. Я почти год Конфундусы на слизеринцев накладывал, чтобы этих идиотов-революционеров не замели. Так что это за мои потраченные нервы. Ну и во-вторых, я не привык подставлять какую-либо из щёк, если об меня вытирают ноги. И если придется, я сыграю грязно. Очень грязно. Так что использовать Поттера, чтобы восстановить себе репутацию — это ещё не самое плохое, поверь мне.
— Найджел, — Салли-Энн задрожала, увидев другую сторону парня, которую он всегда мастерски маскировал, — ты меня пугаешь…
— Времена меняются. Нужно быстро поворачиваться, чтобы тебя не съели. Запомни это. А учитывая события последних месяцев… — Найджел ещё раз посмотрел назад, на перрон, полный людей, — Буря только началась. И нас вот-вот накроет волна.
Комментарий к Результат моих двухнедельных трудов. Я хотел добавить немного драмы, но получился этакий нуар. Наверно, я плохо ориентируюсь в этих новых жанрах.
С прошедшим всех Хэллоином, Котики! И тыквенных печенек вам, к чаю!
Пы.Сы: Спасибо тем, кто комментирует и указывает на логические или эмоциональные нестыковки. Иногда читателю легче найти ошибки, чем автору. Так что низкий вам поклон! И не забывайте комментировать!
====== Часть 22 ======
Найджел вошел внутрь серого обшарпанного здания и поставил сундук рядом.
Никто не вышел его встречать, хотя это было не удивительно. С тех пор, как он начал обучение волшебству, контактов с обычным миром становилось все меньше.
Из бокового коридора вышел Пити, шестерка-прилипала лет тринадцати.
— О! Най!
— Давно уши не драли, Пити? — улыбаясь одним углом рта, поинтересовался Найджел. — Так себя со старшими вести… Где мисс Коул?
— А где ей ещё быть? На кухне. Ужин же скоро…
— Ясно.
Вахту главная воспитательница приюта на кухне начала вести лет десять назад, когда поняла, что постоянная продуктовая недостача не из-за финансовых неурядиц, а из-за вездесущих и вечно голодных «цветов жизни», что были на её попечении.
Мисс Коул была в приюте все то время, что Найджел помнил. И постепенно она прошла путь от младшей нянечки до старшей воспитательницы. То есть выше неё теперь был только директор. Женщина грубела, черствела, но, как могла, пыталась направить всех подопечных на правильный путь. Но обидно было, что даже годы назад Найджел ни разу не удостаивался той порции ласки, что получали все остальные обитатели приюта.
В холл вышла одна из младших воспитательниц.
— А, ты… Бросай вещи в восьмой комнате и на ужин.
— Там же окна не застекленные… Были.
— Сейчас лето, не простудишься. И не раздражай меня! — рявкнула женщина, давно и прочно решившая, что с «будущими уголовниками» нельзя мягко.
На привычный рык Найджел не обратил внимания и отправился наверх.
Восьмая комната стала его с третьего курса. Приютские редко когда лазили в чужие вещи, но в тот год появилась группа новеньких, решивших, что они самые умные. Руны, навскидку начерченные Найджелом по краю сундука, едва не отправили троих воришек на тот свет. Переполох был знатный, но мисс Коул, прервав кудахтанье остальных воспитательниц, начальственным рыком отселила Найджела в отдельную комнату. И заявила, что еще один подобный инцидент — и полисмены заберут его без разговоров.
Сейчас Найджел был ей благодарен. Отдельная комната была неслыханным делом в их заведении, что могло вылиться в «темную», а то и хуже. Но воспитательница одним заявлением указала на опасность, что может представлять Найджел, и остальные обитатели не решились его трогать.
Правда, в последние годы стекол в окне комнаты становилось все меньше. Эксперименты Найджела, сначала с зельями (он все же не смог удержаться, чтобы не позаниматься), а затем с рунами оказались не самыми безопасными. И в первую очередь страдали именно вставленные в оконные рамы стекла.
Последний его эксперимент уничтожил остатки, которые мисс Коул отказалась восстанавливать до его возвращения. Как понял парень, ему придется все чинить самому.
«Достойное наказание»
С этими мыслями он занес все свои вещи в комнату. Хотя на самом деле ему хватило бы и наплечной сумки. Но для конспирации сундук был необходим. Слегка убравшись в помещении, он переоделся и спустился вниз к ужину.
Нельзя сказать, что его были рады видеть. В их приюте смена обитателей была привычным делом. Кого-то забирали. Кто-то уезжал учиться или попадал под образовательные программы. Кто-то убегал.
Поэтому возвращение Найджела прошло без восторгов, но и недовольства большого не было. Старые знакомые, с которыми он общался раньше, сдержанно приветствовали его, но ближе не подходили. За пять лет пропасть между Найджелом и остальными стала просто огромна, и это чувствовали обе стороны. Найджел отнёсся к этому философски. После пятого курса, наполненного презрением, ненавистью и всеобщим порицанием, простое равнодушие успокаивало.
Поужинав, Найджел вернулся к себе. Вытащив сумку, он достал тетрадь и, любовно погладив по корешку, открыл её.
Внутри все было расписано рунами. Целые «предложения», связанные понятными одному парню способами. Иногда «зеркальные» или перевернутые… Найджел опасался, что его записи могут попасть в чужие руки, и перестраховывался как мог.
— Что же… Значит, надо как-то стабилизировать…
Хобби всегда помогало прийти в себя и собраться с мыслями. Весь последний год Найджел убегал и зарывался в расчеты и составление полезных цепочек. Хотя, учитывая «дружелюбную» атмосферу, царившую при Амбридж, получались почему-то либо атакующие, либо пыточные комбинации, развивать которые парню не хотелось.
Но в последний месяц появилась мысль сделать идеальную защиту для дома. Такую, которую не пришлось бы подпитывать и которая была бы разумна. Та рунная цепочка в кабинете профессора Трелони была слишком грубой и примитивной, чтобы отвечать всем задумкам Найджела. Теперь она должна была обладать распознаванием «свой-чужой». Общие наработки уже были, но теперь предстояла почти ювелирная работа. Ведь легко сделать кувалду. А вот рапиру, бьющую в определенную точку… Парню в это лето точно не будет скучно…
— Найджел, мы можем поговорить с тобой по-мужски?
— Разумеется, сэр.
Чашки звякнули о блюдца, и парень сел ровнее, внимательно глядя на мужчину, который глубоко вдохнул, собираясь с мыслями.
Воскресные чаепития с семьей, на которых настояла Салли-Энн, для Найджела были этаким бесплатным, но довольно опасным развлечением. Что-то вроде американских горок без фиксирующего ремня. Каверзные вопросы от матери девушки, порой с прорывающимся недовольством, попытки её отца как-то сгладить ситуацию, да и реакции самой девушки изрядно веселили парня. Он сразу понял, что с будущей тещей отношения у него не зададутся. Но переубеждать девушку, когда она решила подружить его с родителями, не стал. Легче потом объяснить реакции родни по-своему, чем пытаться объяснить отказ, не имея наглядного доказательства.
А вот отец у Перкс был что надо. Коренной англичанин, он не был снобом или тщеславным нуворишем, презирающим тех, кто ниже него по статусу. И понимая, что и из низов поднимаются великие, он аккуратно прощупывал парня, делая одному ему понятные выводы.
И, похоже, попросив Салли-Энн увести мать наверх, он решил поговорить начистоту.
— Найджел, я много слышал о тебе от своей дочери. На первом курсе, в основном, это были возмущения твоей бесшабашностью. На втором она рассказала мне об истории с этим негодяем Локхартом. Признаюсь, сыграно достойно. Особенно для второкурсника. Но третий курс… Когда Энни приехала домой, пламенея щеками, я сразу понял, в чём дело. Но не стал сразу её пытать, как сделала её мать, Анна. Я попытался разузнать о тебе.