— Могу я узнать результаты ваших изысканий?
— Немного, если честно. В министерстве я не на самой высокой должности, но как заместитель начальника отдела, обладаю кое-какими связями. Мне дали на тебя дело. Ничего, — видя непонимание парня, Энтони Перкс пояснил: — Ничего, что могло раскрыть тебя как личность. Оценки, успеваемость… Это невероятная чушь, складывающаяся в основном из зубрежки или хорошего отношения учителей. Я знал гриффиндорца, который умудрился набрать десять СОВ на проходной балл, хотя раньше никогда не блистал. Но речь не об этом.
Я захотел узнать тебя как человека. И поэтому пообщался с некоторыми из твоих преподавателей. Неофициально.
— О боже… Представляю, что обо мне наговорили…
— Все не так страшно, — усмехнулся мужчина. — Хотя то, как перекосило лицо профессора МакГонагалл, пролилось бальзамом на моё сердце. Я много отработок у неё отбыл в своё время.
— Простите, сэр. А на каком факультете вы учились?
— Я учился на Когтевране. Я и дочке туда советовал поступать, но… Видимо, хорошо, что она пошла в Хаффлпафф.
— А…
— А мама Энни училась на Гриффиндоре, — кивнул мистер Перкс. — Наверно, это видно. Она очень… взрывная.
— Это я заметил, — хмыкнул Найджел, и мужчина понимающе улыбнулся.
— Но тем не менее опрос показал, что ты весьма основательный молодой человек. И хотя твой пиетет перед профессором Снейпом был немного смущающим, я решил это опустить. В конце концов, и на солнце есть пятна.
— Совру, если скажу, что знакомство с таким знающим человеком — это пятно, сэр.
— И это тоже в твою пользу, — удовлетворенно кивнул отец семейства. — Твоя верность убеждениям и отношениям. Другие в твоей ситуации предпочли бы ответить уклончиво или застыдились бы.
— Я не понимаю, чего стыдиться, поэтому воспринимаю это как оскорбление человека, которого уважаю…
— Спокойней, парень решительный с сердцем горячим, — взмахнул руками мистер Перкс. — Я не хотел никого оскорблять. Договорились? Но тем не менее такая позиция меня больше радует, чем огорчает. Верность — это качество, которое ценилось во все времена. Особенно сейчас, в свете последних событий.
— Вы о событиях в министерстве?
— Именно так. Признаться честно, я считал всю эту шумиху чьей-то неудачной шуткой. Или тем, что директор Дамблдор заигрался в интриги… Но то, что Сам-Знаешь-Кто воскрес… Одна эта мысль пугает.
— Сэр, я не понимаю, при чем тут я? Я далек от политики…
— Неужели? А тот демарш с мисс Амбридж не ваших рук дело, юноша?
— Вы и об этом знаете…
— Энни присылала мне подробнейший отчет, — мужчина махнул в сторону комода. — Письмо в неделю. Я был просто в шоке от того, с какой грацией ты смог сыграть свою роль и добиться своего.
— Цена, правда…
— Лес рубят — щепки летят, так ведь?
— Неприятно быть щепкой…
— А вот тут ты не прав. Щепками в этой ситуации были твои отношения с остальными однокурсниками. Те, кто смог увидеть правду — надежные, верные, умные люди. А те, кто не смогли… Эти на выбраковку. И не смотри на меня так! Товарищей, которые действительно поддержат, мало. А настоящих друзей и того меньше!
Но я вновь отвлекся. Ты показал себя очень умным юношей. И в отличие от остальных ты быстро сориентировался и смог выкрутиться сам и помочь окружающим. И я буду рад, если ты будешь рядом с моей дочерью и войдешь в нашу семью!
— Сэр… Вы даете своё родительское благословение?
— Даю. Но с корыстью, конечно.
— Куда уж без этого…
— Разумеется. А дело вот в чем. В прошлый раз… В прошлой войне, — поправил себя мистер Перкс, — творились страшные вещи. Никто не чувствовал себя в безопасности. Нападения были бесчеловечны. Никто не знал, кто станет следующей жертвой. Нас с Анной это, к счастью, не коснулось. Но сейчас… Я боюсь за своих девочек.
— Что нужно от меня?
Найджел откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Последние слова были похожи на попытку разжалобить, чего парень очень не любил.
— Ты разбираешься в рунах. Ты можешь сделать нам защиту?
— На дом?
— Да. Если сюда придут… Я хочу быть уверенным, что внутрь никто не войдет.
— Это можно, но… если ударят Адским Пламенем или Взрывными заклятиями, рунные цепочки не спасут. А ставить ещё и купол не получится. Точнее, можно, но работа будет просто огромнейшая…
— Я не боюсь Адского Пламени или Бомбарды, — прервал парня мистер Перкс. — И Смертельное заклятие меня не страшит. И если мы погибнем в огне или под обломками дома — я не огорчусь. Лучше быстрая смерть. Это благородно.
— Нет благородства в смерти, — покачал головой Найджел. — Благородно можно прожить. Но нельзя умереть. Но я понимаю ваше желание. И сделаю то, что вы просите.
— Я, разумеется, заплачу тебе. И прорекламирую своим знакомым…
— Но лучший способ, мистер Перкс — уехать. Первым же самолетом. Порталом. Кораблем. Уехать из Британии как можно скорее.
— Мы… подумаем. А пока приготовься, — мужчина взял со стола газету и скрылся за ней. — Анна уже отдохнула и сейчас спустится. Нервов тебе потребуется много…
— Господи, будь ко мне милостив…
Найджел сидел за столом почти четыре часа, заканчивая вычерчивать последние руны. Осталось только проверить, но… осторожность хаффлпаффцев была поистине легендарной. То, что получилось в итоге, не было стандартными защитными рунами. Поэтому, при общей направленности, эффект мог быть очень неожиданный.
«К тому же в приюте нет никого, на ком можно было бы проверить эти руны».
Вдруг в комнату не постучавшись вбежал один из одногодок Найджела.
— Тафнел, проблема! Какой-то мутный трется возле приюта. Девчонок из младших пытался поймать! Они только прибежали. Говорят, еле отбились.
«Или все же будут».
— Я этим займусь, — несмотря на возраст, Найджел среди приютских считался главным. И если возникали проблемы, ему подчинялись. — Приставь старших смотреть за малышней. И пусть не шляются по ночам.
— Понял. Может, поднять «крыс»?
«Крысами» приютские называли бродяжек, которые убегали и заботились о себе сами. Мисс Коул на них страшно бранилась, но не раз Найджел видел, как она оставляла на заднем дворе остатки еды, демонстративно ругаясь на «будущих пьяниц и уголовников».
Поэтому крысы симпатизировали приютским и иногда даже помогали.
— Нет. Я не хотел бы шума. Но обратиться к ним надо. Нужна небольшая помощь.
— Зачем тебе эта шавка?
Старший из «крыс» слегка брезгливо посмотрел на собаку, пойманную по просьбе Найджела. Он не был белоручкой, но бессмысленно кровь проливать не любил. И не по слухам знал, с чего начинается жестокость.
— Собираюсь провести обряд, чтобы защитить приют, — ответил Найджел правду. Бродяга, чувствующий ложь, как зверь, только кивнул. — И мне не нужно много. Всего один стакан… Не больше.
— Мы достали шприц. Горло можно не вскрывать?
— Нет, не нужно, — кивнул Найджел, внутренне содрогнувшись.
В тех рунах, которые он хотел опробовать, была трудность. Защита велась на крови. Но в приюте было много людей, которые не состояли в родстве. А что произойдет с невинным ребенком, если он вдруг попадет под действие рун, Найджел не знал.
Поэтому был найден «бюджетный» вариант. По сути, одноразовая рунная цепочка. И того функционала, что задумывал Найджел, она не несла. Но защита там была… Недоброжелателю оставалось только посочувствовать…
«Тому, кто пришел по душу ребенка, нет прощения!»
— Давайте быстрее. Плата, — в руки старшего легла небольшая пачка купюр. «Крыса» их помял и, удовлетворенно кивнув, дал отмашку остальным, которые держали собаку.
— Я не знаю, что происходит. Но предчувствие у меня, что ты наведешь шороху…
Найджел ещё раз всё проверил и чуть приотворил дверь, ведущую на задний двор. После этого отошёл за угол и, расстелив матрас, привычно завалился спать поперек коридора. Остальные выходы сторожили другие одногодки Найджела. По общему мнению, человек, который напал на младшеклассниц среди белого дня, не сможет сдерживаться и обязательно сорвется, увидев открытую дверь. Поэтому свою засаду парень устроил тут.