Но шел уже третий день, и терпение почти иссякло. Пообещав себе потерпеть ещё сутки, а после поднять «крыс», парень смежил веки.
Тихо скрипнули половицы. Найджел проснулся, сжал покрепче палочку и аккуратно поднялся на ноги. Запрет на использование волшебства он был готов проигнорировать. И если будет нужно, он был готов применить и Убивающее заклятие.
Но не понадобилось.
Раздался булькающий звук, и стены коридора, освещенные светом из открытой двери, вдруг потемнели. Удивившись, Найджел вышел в коридор…
— Найджел, что случилось? Ну скажи, что ты сделал?
— Не знаю… не знаю… Я вышел, а там он… Не знаю…
Найджел отвечал так всем. Целое утро его донимали вопросами, что да как. Приехавшей полиции все воспитанники как один рассказали о подозрительном типе, шныряющем по окрестностям. Найджел проходил как свидетель, и не более. Но от обитателей приюта, желающих узнать все произошедшее, его это не спасло.
А что он мог рассказать? Что вышел в коридор и от увиденной кровавой каши его вывернуло ужином? Что он почти час замывал всё, что могло выдать его присутствие или наличие магии? Что только когда он вернулся в кровать, его накрыло осознанием, что он отнял жизнь человека? Поэтому Найджел предпочёл сделать вид, что он совсем ни при чём.
После этих событий Найджел прятался либо в своей комнате, либо убегал к Салли-Энн. Мисс Коул не требовала его присутствия на всех мероприятиях, главное, чтобы на вечерней проверке был. Это устраивало и парня, и женщину.
Остаток лета прошёл довольно прозаично. Найджел занялся обустройством защиты дома родителей Салли-Энн. Для этого он набрал немного их крови, для начертания рун. Смешав их с чернилами, парень получил смесь, которую было невозможно смыть. Правда, Анна Перкс ворчала на «Тёмную магию». Но «Ежедневный Пророк» в кои-то веки сделал благое дело и в своих отчётах смог нагнать страху на женщину. Больше она не возмущалась.
Впереди вновь замаячило первое сентября и перспектива возвращения в школу.
Найджел и Салли-Энн стали чаще проводить время вместе. Для родителей девушки — они занимались урокам, что отчасти было правдой. Но большую часть времени они лежали вместе на кровати и разговаривали. Не изменяя привычкам, они кипятили молоко, доставали печенье и прогоняли тоску, навеваемую туманом, царящим этим летом в Лондоне.
— Найджел, прости, у меня вопрос.
— Ммм?
Девушка задумалась, и парень напрягся. Лёгкий опыт подсказывал, что девушка, которая так задумывается и собирается с мыслями перед тем, как задать вопрос — очень плохой признак.
-Найджел, ты ведь был в приюте с рождения?
— Ну да… Ты и так это знаешь, — парень чуть расслабился. Пока что вопросы не несли никакой опасности.
— А кто тогда дал тебе имя? То есть обычно же детей там называют довольно просто…
— Меня назвала наша старшая… воспитательница. Мисс Коул.
— Найджел Сэмюэль Тафнел… Это довольно сложное имя. И почему?
— Она как-то раз сказала, что это имя ей дорого… И не спрашивай меня об этом, бога ради! Я не знаю… Я просто не знаю.
— Прости. Прости меня, Найджел. Просто… Меня, например, назвали сразу и мама, и папа. Они не могли договориться и дали мне двойное имя. Знаешь, как мне было неудобно? Все так и пытались сократить его… А это неприятно. И к тому же Салли звучит как кличка собаки.
— Мне тоже не понравилось. Поэтому я стал называть тебя Энни. И, кстати, твой отец тебя тоже так называет. Ты не против?
— Нет, наоборот. Это очень… приятно.
Найджел, хитро улыбнувшись, поставил чашку на пол около кровати и, сграбастав девушку в охапку, прижал к себе и уронил её на подушки.
— Найджел! Что ты делаешь?
— Не знаю, — честно ответил парень и быстро поцеловал её в шею. Салли-Энн будто ударило током. И она, покраснев, неловко начала выпутываться из объятий парня. — Прости… Я наверно…
— Прости, я… Я не готова… То есть… Мне понравилось, но… Дай мне время, хорошо?
— Я не хотел тебя торопить. Я подожду. Не обижайся, пожалуйста.
— Всё хорошо. Я… я… Пойду заварю ещё какао!
Девушка, краснея, убежала, но почему-то в ванную, что была дверь в дверь с её спальней. А Найджел смотрел на полный чайник с какао и думал, что всё же он поторопился…
Между тем над Лондоном всё больше сгущались тучи.
Комментарий к Хммм... Как-то так.
====== Часть 23 ======
Хогвартс-Экспресс стучал колесами, уносясь всё дальше от платформы 9 и ¾. И Найджел, как и в прошлом году, начал обход поезда спустя десять минут после отправления. Позади него шла Салли-Энн, надёжно прикрывая тылы, готовая подсобить, если парень не будет справляться сам, или окоротить его, если в приступе заботы он вдруг перегнет палку.
Спустя пару часов они остановились в коридоре, любуясь проносящимися мимо видами. Хотя причина, скорее, была в гриффиндорцах-третьекурсниках, которым Найджел сделал замечание за чрезмерный шум. Мальчишки извинились, но стоило старостам отойти, крики возобновились. Поэтому, усмехнувшись, парень поманил девушку за собой, и они встали на мертвый якорь напротив проблемного купе. Гриффиндорцы заворчали, но предъявить ничего не могли, и поэтому нехотя, но начали успокаиваться.
— Родители не согласились уехать?
Салли-Энн погрустнела и опустила голову.
— Они… Они сомневаются. Министерство, конечно, признало Его возвращение и то, что Поттер сражался с ним, но… Они будто надеются, что это всё же шутка…
— Это они зря, — покачал головой Найджел. — Сейчас время дорого. Ты же сама рассказывала…
— Да, знаю… Но… Мама… Папа пытался её убедить, но… Она будто боится уехать…
— Надежда… В данной ситуации это ненужное и даже вредное чувство, — заметил парень.
— Как можно! Это же надежда! — возмутилась Салли-Энн. — Только она нас поддерживает в это трудное время…
— Вот именно. Я не говорю, что она не нужна. Но иногда надежда ослепляет, лишая чёткости зрение. Я не против, что нужно верить в лучшее. Но сидеть на месте, потому что ты надеешься на лучший исход… Это не очень умно.
— Я… Я постараюсь убедить маму… На рождественских каникулах. Да. Я очень постараюсь.
— Вот и правильно. А теперь пошли, — кинув взгляд в купе, Найджел убедился, что проблемные третьекурсники приступили к обсуждению квидичча, и подтолкнул девушку, — пошли, я перекусить хочу.
Но по дороге в купе старост ребята встретили Захарию Смита, который стоял, прислонившись к стене, закрывая лицо руками. Решительно подойдя ближе, Салли-Энн опустила руки парня и ахнула:
— Кто это тебя?!
— Девчонка Уизли, — морщась от многочисленных царапин и ссадин, ответил Захария, наблюдая, как старосты достают склянки с зельями и чистые тряпочки. — Не надо, само пройдёт.
— Не «само пройдёт», а за мной иди! — Перкс решительно потянула парня в ближайшее купе. — Найджел, займись Уизли, хорошо?
— Не получится, — возразил Смит, делая слабые попытки вырваться. — Это всё Слизнорт видел. И он её похвалил и увёл с собой, восхищаясь мастерством выполнения сглаза.
— Вот как… Ничего, чего-нибудь придумаю. Скоро вернусь.
И с этими словами парень зашагал в обратную сторону, вспоминая, где во время обхода он видел гриффиндорцев.
— Хэй, Уизли, выйди. Поговорить надо, — поиски увенчались успехом, и в одном из купе он увидел рыжую шевелюру гриффиндорского старосты. Тот нахмурился, но не торопился выходить. — Да не бойся, я не кусаюсь. Это по поводу твоей сестры.
После этих слов рыжик вышел в коридор и захлопнул дверь, не дав выйти Грейнджер.
— Что тебе?
— Уизли, твоя сестра напала на моего подопечного. Наслала Летучемышиный сглаз. Мне фиолетово, кем она себя считает, сразу скажу. Но то, что она напала на моего однокурсника, на хаффлпаффца — это уже серьезно.