— Танфнел, — в беседу снова вступил Поттер, — сделай это ради меня. Пожалуйста.
От такой наивности хаффлпаффца пробило на смешок.
— Поттер… Ты серьезно? Серьезно думаешь, что я сделаю всё, потому что ты сказал «пожалуйста»?
— Ну… Я же… В общем…
— Ты хотел сказать, я должен это сделать ради тебя, «Избранного»?
— Если тебе не трудно…
— Ясно… — протянул Найджел, глядя на залившегося краской гриффиндорца. — Знаешь, Поттер, я был бы не против. Нет, честно, я бы даже прошелся по всем факультетам, где всем рассказал, что мне вернули долг, и даже с процентами и извинениями. Пусть это было бы неискренне, … но я бы это сделал. Только не могу.
— Почему?..
— Потому что не одалживаю человеку, который не вернул предыдущий долг.
— В смысле…? — Грейнджер хотела было начать допрос, но заметив сконфуженное лицо друга, остановилась. — Гарри? — парень в очках что-то промямлил, заливаясь краской ещё больше. — О чём он говорит?
— А ты забыла, Грейнджер? В прошлом году именно я защитил вас от Амбридж, когда она уже была готова пытать вас. А также прикрывал ваш кружок от всевидящего ока этой министерской ставленницы и слизеринцев в течение года. Или вы всерьез думали, что вы такие ловкие и скрытные?
— Ну, допустим. А что ты требовал взамен?
— Я попросил вернуть долг, когда поезд отвозил нас обратно. Просьба вроде была несложная, Поттер. Пройтись по вагонам, заглядывая в каждое купе, и рассказать, что Найджел Тафнел — ужасно правильный и страшно смелый человек, который целый год прикрывал чьи-то геройские задницы. Неужели так тяжело?
— Гарри, это что, правда?
— О, не пытайся добиться от него ответа. Я могу сказать, что было дальше. Когда он после нашего разговора пошел обратно, в нём внезапно проснулся стыд. Ведь он не может, тыкая в свой статус и заслуги, обелить человека, который спас его! Это будет манипулирование! Ужасно нечестно. Нет, лучше спрятаться в своей норе, жалея себя, и думать, что всё разрешится само собой. Верно, Поттер? А вот ткнуть в свой статус и просить за смазливую девчонку — это пожалуйста.
И вот теперь суди нас, Грейнджер, кто более не прав: я или этот лицемер?
Девушка молчала, глядя на друга, который стоял, опустив глаза в пол, теребя край рубашки.
А сам Найджел пытался понять, как открыть дверь, что запечатала девушка, так, чтобы не приходилось её взрывать. Потому что выслушивать головомойку Грейнджер, предназначенную Поттеру, не было ни малейшего желания. Но парень ошибся.
— Ладно, Гарри, с этим разберемся потом. А сейчас у нас другая проблема.
Найджел аж вздрогнул от такой смены курса. Нет, он слышал о двойных стандартах, но чтобы вот так…
— Грейнджер, так это взаимосвязанные проблемы. Точнее, я привел пример, почему я не хочу ничего делать для Уизли. Без обид, Поттер, но наше сотрудничество, похоже, не подразумевает равноправия. Так что я самоустранюсь.
— Ты просто ничтожный червяк! — вспылила Грейнджер. — Гарри, в отличии от тебя, даже награды не потребовал, хотя такое пережил!..
— Ну и дурак, — заключил Найджел. — Он заплатил страшную цену — потерял крестного. Но доказал, что террорист вернулся. И за это мог бы требовать всё, что хотелось. Хоть гарем наложниц, хоть титул, хоть горы денег. Но повел себя очень по-гриффиндорски. И в результате не поимел ничего, кроме дешёвой славы и приговора, что именно он должен убить маньяка, который терроризирует Британские острова.
Но я не хочу закончить свою жизнь в нищете, Поттер. И поэтому думаю, прежде чем кидаться в авантюры. Редко, правда, но всё же я блюду свою выгоду. Но вам это понятие, похоже, неприятно. Поэтому я пойду.
Развернувшись на каблуках, парень выкинул вперед руку с палочкой, произнося заклятие. Остановить его не успели. Часть стены рядом с дверью перестала существовать, разлетевшись мелкой крошкой.
— Удачи. Она вам понадобится.
Уже заворачивая за угол, Найджел услышал шаркающие шаги и громкое мяуканье.
— Это вы здесь безобразничали?! Стену взорвали?! Ну, теперь вы не отделаетесь! А ну за мной к профессору!
Найджел лишь философски пожал плечами и направился в сторону факультетской гостиной. Он не мог понять этих людей, как и они его. Разные люди, воспитание, окружение… Слишком много факторов влияют на мировоззрение и решения, принимаемые в тех или иных ситуациях. Он не собирался переубеждать или учить их. Не настолько они ему близки, чтобы тратить на них время.
Минерва МакГонагалл вошла в директорский кабинет, стараясь не выдать ни одной эмоции. Хотя, учитывая произошедшее, директор бы её понял… Но правило «держать лицо» в любой ситуации не давало расслабиться. Но, похоже, она зря старалась. По одному взгляду склонившегося над бумагами старика поняла — её видят насквозь. И всё знают.
— Вы всё знаете?
— Смотря о чём ты говоришь, Минерва, — мягко улыбнулся директор. — Если о магии, то боюсь, мои познания просто ничтожно малы. Если о трансфигурации…
— Не надо, Альбус, — почти простонала женщина, опускаясь в кресло. — Голова болит.
Нахмурившись, Дамблдор призвал нужный пузырёк и, налив три капли в ложечку, сунул её под нос женщине. Та лишь слабо кивнула, выпивая обезболивающее.
— Лучше?
— Только физически.
— Так, — подвинув второе кресло поближе, старый маг уселся рядом. — Рассказывай.
Повествование Минервы о произошедших событиях не заняло и трёх минут. А вот о последствиях…
— Можешь не рассказывать, — поднял руку директор, призывая к молчанию. — Когда я вернулся, профессор Флитвик уже рассказал, что произошло и во что это вылилось.
— Зачем я тогда распиналась? — возмутилась женщина. — Если вы и так всё знаете.
— У куба много граней, — усмехнулся хозяин кабинета. — И мне было интересно, как ты видишь всю картину. Но ты практически дословно повторила рассказ Филиуса. Но вот выводов я не услышал. Как думаешь, кто виноват?
Женщина облизала губы, пытаясь понять, к чему этот вопрос, но разум, успокоенный зельем, не торопился давать подсказки. МакГонагалл тряхнула головой, пытаясь прийти в себя, и неожиданно реально задумалась.
По всему выходило, что виноват Тафнел. Молли можно понять — новая метла — это дорого, и для их бюджета это будет довольно серьезный удар. Но с другой стороны, забирать эти деньги у сироты… Ведь хаффлпаффец не врал — МакГонагалл не раз замечала, что он явно закупается не во «Флориш и Блоттс». Слишком потертыми были книги у парня. В одежде у него тоже не было особых изысков. Единственным его увлечением были эксперименты. Правда, теперь он не торопился хвастаться результатами. Поэтому об этом можно было только догадываться.
О реальном финансовом положении Найджела Тафнела Минерва была не в курсе. Но даже так пятьсот галлеонов были серьезной суммой. Но Молли…
Женщина удрученно помотала головой. Её близкое знакомство с миссис Уизли не давало ей взглянуть на ситуацию отстраненно. Думая об этом, она неосознанно начинала оправдывать Молли и очернять Тафнела.
— Я не знаю Альбус. Неприятно, но… Возможно… Что не права была Молли.
Последние слова женщина шептала почти неслышно, но директор, разумеется, её услышал.
— Плохие поступки близких людей расстраивают больше, ведь на то эти люди и «близкие». Но ты не совсем права. Виновата не только она. Часть вины есть и на тебе. Согласна? — чуть помедлив, МакГонагалл кивнула, не поднимая глаз. — Ты могла бы остановить происходящее и вступиться за мистера Тафнела. Пусть это спровоцировало бы конфликт с Молли, но в перспективе ты бы выиграла. По крайней мере, студенты не стали бы травить мисс Уизли.
— Бедная девочка… — скривилась Минерва. — Её так… Альбус, это ужасно…
— Увы, мы не можем ничего сделать, Минерва, — покачал головой директор. — Заступиться сейчас — нарисовать на спине девочки мишень.
— А если поговорить с мистером Тафнелом? Он бы мог немного… погасить это возмущение?