Внизу валялись битые бутылки, битые кирпичи, пара растерзанных книг, дохлая птичка, несколько использованных презервативов и ещё какой-то мусор, классифицировать который не было ни возможности, ни желания. Ах да, ещё стоял старый стул-качалка. Денег видно не было. Она посмотрела на сына. Тот указал на стул.
– Если даже деньги под стулом, я их всё равно не собираюсь брать, сынок, – сказала она.
Тот покачал головой и красноречиво ткнул пальцем на стул.
– Стул? Ты хочешь, чтобы я вытащила стул? Зачем?
Мальчик стал тыкать в стул с таким остервенением, что она решила оттащить его от края ямы, чтобы тот, того гляди, не ухнулся. Она ведь его не удержит.
Но тут сын посмотрел на неё.
Не просто повернул голову с блуждающим взглядом. А именно смотрел. Осмысленно, решительно и умоляюще одновременно. От этого взгляда она потеряла дар речи, она вообще потерялась. Ещё ни разу в жизни сын не смотрел ей в глаза. Куда угодно, только не в глаза. Её сердце, казалось, билось в горле. Она кивнула, продолжая заворожённо смотреть в глаза сына. Он кивнул в ответ… и взгляд снова уплыл вверх.
Она разочарованно выдохнула. Полжизни бы отдала за ещё один такой взгляд. Ещё раз кивнула, но уже себе. И высвободила руку из сыновьей ладони. Оглянулась вокруг, выискивая случайных свидетелей. Потом присела и, обдирая колени, спустилась вниз. Аккуратно ступая по дну «балкона», подошла к стулу. Заглянула в окно, оно было наглухо занавешено. Только герани пялились на неё чахлыми бутонами. Она задрала голову: глубина (или высота в данном случае?) балкона позволяла оглядеть окрестность. Сын стоял истуканом, больше ни души. Она повернулась к стулу и попробовала его поднять. Слава Богу, он оказался не настолько тяжёл, как она предполагала. Она чувствовала себя воровкой. Но сын, его настоящий взгляд! Она схватила стул и вытолкнула его наверх.
Стул стоял возле компьютерного стола, заменив табурет.
Она смотрела на него, чувствуя его инородность. И она боялась возвращения мужа. Как он отреагирует? Сломает стул или переломает ей кости за то что тащит всякую рухлядь в дом? Нет, она не даст ему сломать стул! Стул нужен сыну. Неизвестно зачем, но нужен. Она вновь и вновь вспоминала тот взгляд. Осмысленный, живой, настоящий. Если стул способен снова вернуть этот взгляд, он будет тут стоять, чего бы это ей ни стоило. Она боялась прихода мужа, но и ждала его. Ждала, чтобы поскорее схлестнуться и завершить бой за стул. Рука её сжимала скалку. Анекдотичная ситуация, если не было так страшно.
Наконец, ключ повернулся в замке.
Она закрыла сына в спальне.
Дверь открылась.
Она спрятала руку со скалкой за спину.
Муж вошёл. Пьяный в стельку.
Она облегчённо вздохнула.
Тот прошёл в зал, даже не заметив жену.
– Оба-на! Это что ещё за… – услышала она. И закрыла глаза.
Дальше ругани не последовало. Только скрип старого стула. Она решила, что муж уселся на стул и отрубился. С ним с пьяным часто такое случалось. Она открыла глаза и заглянула в зал.
Старый стул качался возле компьютерного стола. И мужа в нём не было. Его вообще не было в зале.
Она услышала шум сзади. И испуганно обернулась. Но это был сын, он прошёл на кухню и открыл холодильник. Она тут же спохватилась, вспомнив, что из-за стула забыла купить сыну молока. Тот не мог уснуть без стакана молока перед сном. Она метнулась к незакрытой мужем входной двери, но вспомнила, что не взяла денег. Где сумка? На кухне. Она вернулась на кухню. Сын уже стоял возле стола и пил кефир! Он терпеть не мог кефир! Она схватилась за голову, пытаясь хоть что-то осмыслить.
Сын поднял голову от стакана и на краткий миг посмотрел на мать тем взглядом. Осмысленным, живым и… лукавым. Через мгновение взгляд мальчика расфокусировался.
Она посмотрела в зал: стул-качалка почти остановился. Посмотрела на сына: тот пил кефир. И тут у неё в голове будто что-то щёлкнуло. Она схватила сумку и достала кошелёк. Он был пуст. Ни копейки от только что полученного пособия. Она снова посмотрела на сына. Он медленно потягивал кефир, но она видела его рот, растянутый в улыбке.